Фотограф. Тяга к прекрасному
Шрифт:
– Простите, – решительно протянула руку, – но вам придётся вернуть ключ. Браун Хаус забронирован за Войцеховским.
Он демонстративно спрятал ключ за спину. Сказал, что она не права:
– Неделю назад я созвонился с вашей матерью и забронировал дом. Два дня назад перевёл деньги. Это понятно?
Ответа не последовало, и он продолжил:
– На две последующие недели Браун Хаус – мой.
– Да поймите же! – Девушка разозлилась, и от этого её лицо утратило миловидность. Диспропорция стала ещё более очевидной. Доминирующей. – Войцеховский
– Понимаю. И даже сочувствую поляку. Однако ничем не могу помочь. Я был первым. Вы можете это проверить, позвонив вашей матери или заглянув в регистрационную книгу.
– При чём здесь книга? Вы слышите, что я вам говорю? Он заплатил за весь сезон!
Надо отдать должное, она замечательно владела интонацией и этот "весь сезон" прозвучал внушительно. Монументально. То самое слово, которым можно убить.
– Признаться, я устал с дороги, – хотелось поскорее закончить препирательства. – И мне до лампочки ваши взаимоотношения с этим… как его… с Войцеховским.
Он повернулся, чтобы уйти, она вцепилась в его рукав и с силой потянула. Глаза девушки горели, она готова была броситься в драку.
– Подождите! Я проверю журнал! – "Быть может, вы врёте!" – светилось в её глазах.
Она раскрыла тетрадь и побежала пальцем по строчкам. Он стоял рядом и первым заметил свою фамилию.
– Видите? Браун Хаус, две недели, Давид Крейцер. Это я. Теперь, надеюсь, всё в порядке?
Она растерялась, но всего на одно мгновение. Попробовала зайти с фланга:
– Зачем вам такой огромный дом? Вы же приехали один, а у пана Войцеховского большая семья. Быть может вы согласитесь на Грин Хаус? Я готова сделать солидную скидку.
Это звучало нелепо по нескольким причинам. Во-первых, Грин Хаус был не намного меньше…
– Нет.
– Почему?
– Не хочу.
– Вы злой человек! – её прекрасные глаза превратились в щёлочки.
Он равнодушно пожал плечами:
– Следуя вашей логике, получается так.
Уже подъезжая к Браун Хаусу и, с приятным трепетом, узнавая места, он подумал: "Точно не лань… лисица. – Таки систематизировал девушку. – Первое впечатление было ошибочным. Зря не спросил её имени. Впрочем, это нетрудно будет узнать".
Он крутнул в замке ключ и чуть приоткрыл дверь. Втянул в себя воздух – он обожал аромат этого дома. Ноты сырого камня, дерева и очага. "Объёмный запах", – так он это называл. Надышавшись, он тут же, оставаясь на крыльце, хлопнул дверью. От вибрации с крыши посыпались еловые иголочки и мелкая тёмная пыль с дранки. Это было приятно.
"Без меня тут живут эльфы", – подумал.
И поздоровался:
– Здравствуйте, эльфы! Я вернулся!
Следующим утром явился агент по сдаче домов. Он остановил машину в переулке, бодрым пружинистым шагом прошел к дому. Поправил прическу маленькой расчёской. Самоуверенность граничила с наглостью.
Постучал.
– Мистер Крейцер?
Через москитную
Давид поднялся из кресла. Пальцем заложил страницу книги.
– Хельга совсем не смыслит в бизнесе! – агент сокрушенно покачал головой. Его длинные ухоженные локоны взволновались. – Если бы Ильзе Озолс была на месте, мы бы мигом прояснили обстоятельства, мистер Крейцер! Уверяю!
– Надеюсь, что так, – нейтрально ответил Давид.
– Но, к сожалению, её нет… – Агент выпрямился во весь свой рост, выпятил живот, становясь похожим на добряка немца из пивной. Не хватало только тирольской шляпы. – Я вас прошу… как мужчина мужчину. Простим девочке эту маленькую оплошность. – Хохотнул. – С меня бутылочка бренди. А? Что скажете? Бренди замечательный!
– Охотно простим, – согласился Давид. – Только не за мой счёт.
– Хм… – добряк помрачнел. – Вам придётся отдать ключи и освободить Браун Хаус. Сегодня приезжает Войцеховский.
Давид подошел к агенту вплотную, заглянул в глаза, желая понять, с кем имеет дело. Ответил, сдерживая гнев:
– Мне порядком надоели эти препирательства… Повторю ещё раз: я забронировал этот дом, перевёл деньги и проведу в нём положенный срок. Ни часом меньше!
– Мы не получили ваших денег.
– Невозможно. Я перевёл их два дня назад. Лично.
– И тем не менее…
– Позвоните в банк, – оборвал Давид. Он занервничал. – Разберитесь.
– Я уже звонил. Денег нет.
Давид отступил на шаг, ровно настолько, чтобы хук попал агенту в челюсть.
– Я вам не верю. Вчера на меня бросалась девица, сегодня вы… Думаю вы пытаетесь исправить свою ошибку, и делаете это очень грубо. Хамски. Воспитанные люди так не поступают.
Агент вернулся к двери, ответил с надменным выражением на лице: – В следующий раз я приду с полицией! – пригрозил он.
– Весьма любезно с вашей стороны.
Машина агента отъехала, подняв колёсами облако пыли. Чтобы успокоиться, Давид позвонил в банк, представился. Его заверили, что деньги были переведены и мадам Ильзе Озолс их получила. Получила в тот же день и обналичила.
"Иначе и быть не могло!" – подумал Давид. Проговорил вслух: – Иначе и быть не могло! Какая наглость!
Инцидент можно было считать исчерпанным, однако успокоиться не удавалось. Давид опустился в кресло, открыл книгу, попытался сосредоточиться. Строчки прыгали перед глазами, как испуганные зайцы. Тогда он убрал книгу и подумал, что перепалка крепко взвинтила ему нервы. А это никуда не годится.
***
Собираясь на охоту, зверобой должен быть готов, что это занятие потребует от него многих физических и душевных сил. Только отчасти охоту можно считать приятным времяпровождением. В большей своей части состязание человека и зверя – это изнурительный труд. Стоит напоминать себе об этом время от времени.