Фотографии реальности
Шрифт:
– Ах, да, соревнования...
– в голосе говорившего послышалась толика недовольства, - Я надеюсь, твоя команда победила?
– О да, - холодно усмехнулась Ванесса, - Это было даже скучно. А теперь скажи ка мне, Андрей, зачем ты на самом деле мне позвонил? Только не вплетай сюда несуществующие родственные узы и прочую лабуду! Коротко и на чистоту. У меня нет времени разводить нюни.
– Ванесса!
– голос прозвучал жестко, если не откровенно грубо, - Я твой дядя, и не смей разговаривать со мной в подобном тоне!
– Да мне плевать, кто ты, - равнодушно отпарировала девушка, переглянувшись с Максимом, - На кой черт ты мне звонишь? Соскучился? Вынуждена огорчить, но тебя я по-прежнему
– Аристократу пришел заказ, - послышался усталый, но с едва заметными нотками раздражения голос, - Требуется найти все возможные сведения о Ванессе Канарис. Заказ от самого Аквилла, мы не можем ему отказать.
– Плохо работаешь, дядюшка, - отозвалась Ванесса, посмотрев на Максима, который покосился на монитор, а потом повернулся к девушке и покрутил пальцем у виска, - Аристократ никогда не занимался женщинами. Следовало уяснить это правило, прежде чем становится его правой рукой.
– Ванесса, я не могу отказать в помощи Аквиллу!
– по комнате прокатился низкий рык явно разозленного мужчины.
– Во что ты умудрилась ввязаться, что мне теперь приходится разгребать это?!
– Ох, какая я нехорошая!
– издевательски хихикнула девушка, но тут же оборвала смех, чуть наклонившись к микрофону, - А теперь слушай сюда, коронованный самозванец. Ты убил моего отца, чтобы занять его место. Ты стал правой рукой Аристократа, получил деньги, власть, информацию... от меня-то, что тебе теперь нужно?! Ты разворошил этот муравейник, тебе и получать все укусы от его недовольных обитателей. Аристократ дал тебе испытательный срок, и тебе повезло, что он не знает о том, что ты натворил. Год этого срока прошел, осталось еще три. Если не справишься со всеми делами до его возвращения, тебя ждет печальная участь. Ты просто исчезнешь. И я уже не могу дождаться этого момента.
– Ванесса, я не виноват в смерти твоего отца, сколько еще раз я могу это повторять?!
– голос сорвался на крик, но девушка лишь только растянула губы в болезненной усмешке, вцепившись пальцами в край стола так, что побелели не только костяшки, но и пальцы. На боль она не обратила ровным счетом никакого внимания - перед глазами стоял образ отца, метавшегося в агонии, всего за несколько часов до его смерти.
– Лживая сука, - процедила девушка, не открывая глаз, - Как тебе хватает наглости вообще напоминать мне о себе после этого?!
– Я не хотел занимать его место, я никогда не желал ему смерти!
– в голосе, лившемся из динамиков, звучало раскаянье, но ни Ванесса, ни Максим ему ни на миг не поверили, - Ванесса, девочка моя, мне не справиться одному. Мне нужно как-то связаться с Аристократом, иначе проблем с Аквиллом не избежать. Только ты знаешь, где он.
– Пошел к черту, - хмыкнула девушка, почувствовав, как Максим ненавязчиво и осторожно пытается отцепить ее пальцы от стола, - Срок идет. Рано или поздно тебе придется за все ответить. Осталось всего три года, а до тех пор тебе самому придется решать все проблемы этого города. Даю лишь маленькую подсказку: Аристократ действительно не занимался делами, которые касались женщин. Он их ненавидел. А теперь будь добр, отвали от меня. Я не хочу даже вспоминать о том, что со мной на одной планете живет такая мразь, как ты. Аристократа ты не получишь. Удачи... дядя.
Буквально выплюнув последнее слово, пропитанное ядом, и с брезгливой интонацией, Ванесса с силой опустила кулак на клавиатуру, оборвав связь. Несчастный кусок пластмассы жалобно скрипнул, и навернулся со стола, но пола не достиг, повиснув на длинном белом кабеле.
– Несс, спокойно, вдох-выдох, - подкатившись к столику, парень прихватил сигареты с зажигалкой и вернулся обратно, - Не обращай внимания, это уже не первый его звонок.
Криво
Андрей, дядя Ванессы, родной брат ее отца, владел лишь четвертой частью всего состояния Аристократа и то - временно, пока законный владелец не вернется в страну. Но вернется ли он вообще, было большим вопросом для самой девушки. Она сама не знала, что ей делать и, пока это было возможно, тянула время.
– Так...
– против воли усмехнулся Максим, хотя ему больше была роднее ненавязчивая улыбка, быть может, слегка насмешливая, но не более того, - Уличные гонки, я так полагаю?
– Ты совершенно прав, - усмехнулась Ванесса, направляясь в сторону прихожей.
Максим знал ее, как никто другой. И молодой человек понимал, что эту девушку, которую можно было вывести из себя, сказав что-то действительно из ряда вон выходящее, можно было успокоить только несколькими способами. И ими являлись: уличные гонки, действительно хорошая драка, или же... секс.
Вышибить Ванессу из равновесия можно было только надавив на ее 'больную мозоль'. То есть, нужно было только с негативным намеком отозваться о ее отце... Такие люди, которые в силу своей собственной глупости упоминали о нем, заканчивали, как правило, весьма плачевно. Даже если они даже не догадывались, о чем они говорят. В таких случаях Ванессу просто, что называется, перекрывало, и привести в себя было практически невозможно.
К выпадам ее дяди она пыталась привыкнуть и, хотя это было невозможным, в силу сложившихся обстоятельств, Ванесса худо-бедно, но все же научилась абстрагироваться от этого. Но ей все же требовалось разрядка, ибо последствия были плачевны. И больше для окружающих, чем для нее.
– Несс, - обратился парень по громкой связи, поглядывая то на монитор, который транслировал записи в режиме реального времени, с камер, находящихся в квартире девушки, и одновременно просматривая расписание нелегальных уличных заездов с другого экрана, - У тебя есть около четырех часов до первого заезда. Я, конечно, понимаю, что мое мнение тебя не особо волнует, но все же: что ты будешь делать на гонках? Там нет никого, кто мог бы тебя 'обскакать'.
– Придумаю что-нибудь, - отозвалась девушка, которая в данный момент сидела у себя дома, на краю ванной и разматывала бинт на руке. Ей нужно было привести себя в порядок, и как можно скорее покинуть квартиру. В душе клокотала слепая ярость вперемешку с глухой болью, дикая смесь, которая выжигала душу, затмевая рассудок. Сердце глухо колотилось в груди, отдаваясь в висках, а руки мелко тряслись, выдавая состояние девушки с головой.
Прохладный, практически ледяной душ не произвел должного эффекта. Помывшись под горячей водой, девушка сняла с руки промокшую напрочь повязку и, закутавшись в полотенце, закинула вещи в стиральную машинку и вышла из ванной комнаты.