Фотография Архимеда

Внуков Николай Андреевич

– Ну?
– грозно спросил старик: - Чего же ты молчишь, несчастный?

Андрей поднялся со стула. Голова у него кружилась, ноги противно вздрагивали.

– Можно мне уйти?

Старик тоже встал. Лицо у него было недовольным.

– Уйти? Конечно, если ты желаешь. Но почему бы тебе не побыть здесь еще немного? Куда же ты хочешь идти?

– Это мое дело, - сказал Андрей и шагнул к двери.

Старик загородил ему дорогу.

– Э, нет. Так просто ты не отделаешься. Если хочешь заниматься, то заниматься нужно по-настоящему. Ты забыл слова? Я могу напомнить тебе.

После слов "Куда же ты хочешь идти?" ты должен смиренно потупить глаза и ответить: "Возможно, что я ошибся; но я счел себя свободным и хотел вернуться в конуру, где родился и рос в нищете, где поныне обитают моя мать и мои сестры; эта конура - мой дом, тогда как вся эта пышность и роскошь, к коим я не привык..." Тут ты должен с мольбой сложить руки ладонями вместе и жалостно воскликнуть: "О будь милостив, государь, разреши мне уйти!"

И только сейчас Андрей все понял. Страх разом отлетел от него, и он засмеялся, сначала тихо, потом все громче.

– Чего ржешь?
– нахмурился старик.
– Перестань!

– Подождите, - сказал Андрей, вытаскивая из портфеля блокнот.
– Мы оба ошиблись. Вы - Миронов?

– Предположим, - сказал старик.

– Михаил Антонович?

– Так.

Андрей заглянул в блокнот.

– Скажите, шестнадцатого октября вы брали в городской библиотеке книжку "Путь марсиан"?

Старик посмотрел в сторону и подергал себя за мочку уха.

– Брал.

Андрей вынул из блокнота фотографию.

– Это забыли вы?

Старик взял снимок и начал его разглядывать.

Он относил его подальше от глаз, наклонял голову то вправо, то влево.

Он прищуривался и откашливался.

– Здорово сфотографировано!
– сказал он наконец.
– Первый раз в жизни вижу такой крупный план. Что это за кратер?

– Эратосфен.

– Красавец! А освещенье-то какое! Какой рельеф!

– Снято на десятый день после новолуния, вблизи терминатора, - сказал Андрей.

Старик посмотрел ему прямо в лицо.

– Ты специалист?

– Нет, - сказал Андрей.
– Я в седьмом классе.

– Нет, ты специалист, это говорю я. Редкие люди знают, что такое терминатор и какой вид имеет кратер Эратосфена на десятый день после новолуния. Но зачем ты принес эту фотографию мне?

– Я думал, что она ваша.

Старик положил ему руку на плечо.

– Нет, парень. Не моя. Я астрономию знаю только из фантастических книжек. Моя слабость - драма. Извини, что я сразу взял тебя в шоры. Тут мне должны были одного парнишку прислать на проверку. Из драмкружка. На роль малолетнего принца Эдуарда. Я думал, что ты - это он. Сразу начал тебе реплики подавать. Смотрю - ты сначала растерялся, а потом даже побелел...

Он хлопнул Андрея по плечу и захохотал.

– Ты мне нравишься, парень, - сказал старик, насмеявшись досыта.
– Хочешь к нам в драмкружок? Сейчас мы "Принца и нищего" ставим, а потом такие будем пьесы отмахивать - держись!.. Ну, решай!

– Нет, нет, - испугался Андрей.
– Я не могу... сразу несколько дел. У меня все вечера заняты...

Старик кивнул на блокнот, который Андрей держал

в руках.

– Астрономия?

– Да, - сказал Андрей.

– Увлечение сильное?

– Да.

– Ночи не спишь, все время думаешь, волнуешься?

– Да.

– В школе бывают неприятности?

– Иногда, - сказал Андрей, опуская глаза.

– Никому не говоришь, чем занимаешься, таишься, удачи и неудачи переживаешь сам?

– Сам...
– чуть слышно сказал Андрей.

– Все правильно. Я угадал. Ты - человек страсти. Настоящий любитель. Мальчик! Не потеряй то, что у тебя есть. Это бесценно и невозвратимо. Тебе часто будут говорить о тщете, о бесполезности, о пустой трате времени. Не слушай, прошу тебя! Оберегай свой огонь! Будут косо смотреть, показывать пальцами, смеяться и завидовать. Проходи мимо, не обращай внимания!.. Смеются и завидуют те, у кого пусто внутри!..

В коридоре задребезжал звонок.

– Ага, - сказал старик.
– Это пришел принц Эдуард, - он протянул руку Андрею.
– Ну... не говорю - прощай. Теперь ты знаешь мой адрес. Заходи. Особенно, когда будет скверно вот здесь, - он поднес руку к груди.

– Спасибо, - пробормотал Андрей.

* * *

Вечером после ужина Андрей передал записку Александры Антоновны отцу.

Отец развернул ее и нахмурился.

– Ты что опять натворил?

– Ушел с геометрии и опоздал на литературу.

Отец бросил записку на стол и прихлопнул ее ладонью.

Взгляд его стал тяжелым.

– Почему ты это сделал?

– Мне нужно было в библиотеку.

– В какую еще библиотеку?

– В городскую.

– Неужели ты не мог выбрать другого времени для библиотеки? Например, после уроков?

– Не мог.

– Не говори чепуху, Андрей! Я этого не люблю, ты знаешь.

– Это не чепуха, папа. Это правда.

– Что тебе было нужно в библиотеке? Ты там занимался?

Андрей опустил голову и вздохнул.

– Нет.

– Что же ты делал?

– Узнавал адреса.

– Что, что?

– Узнавал адреса некоторых людей.

– Каких людей?

– Которые... могли сделать одну фотографию.

Отец недоверчиво посмотрел на Андрея.

– Что за фотография?

Андрей поднялся из-за стола, прошел в свою комнату и принес снимок Эратосфена.

– Вот.

Отец повертел карточку перед глазами.

– Что это такое:

– Луна, - тихо сказал Андрей, чувствуя дикую безнадежность положения.

– Какая еще Луна?

– Ну... та, что на небе. Такой снимок нельзя сделать обычным способом. Надо находиться невысоко над планетой и...

Отец бросил фотографию на стол.

– Хватит! Можешь рассказывать сказки приятелям, но не мне! Адреса, Луна, фотография... Что это за бред? Что ты морочишь мне голову?

– Это не бред, папа!
– сказал Андрей в отчаянье.
– Это самая настоящая правда! Я отыскал адреса этих людей и пошел к ним. Фотография была забыта в книжке, понимаешь? Только оказалось, что фотографировал не он... Я был только у одного, у Михаила Антоновича... Он работает на швейной фабрике "Радуга" и еще ведет драмкружок...