Foxtrot втроем не танцуют. Приключения русских артистов в Англии
Шрифт:
– Да, орандж пипл! – подтвердил шофер. – Оф кос! Сетанли! Люди-апельсинки! Каждой весной на побережье слетаются странные «оранжевые люди». Вначале лебеди прилетают, а потом эти… крейзи!
Полина ощутила обиду за танцоров. Латинистам гораздо больше подошла бы метафора «люди-шоколадки». Темный «африканский» или «бразильский» загар, достигнутый при помощи кварцевых ламп солярия или же специального крема, является таким же обязательным элементом имиджа артистов в латиноамериканской программе, как и усыпанный стразами и блестками костюм, в лучах софитов превращающийся в живой драгоценный камень.
Латиноамериканская программа считается относительно молодой для Блэкпульского паркета, ее история начинается в 60-е годы XX века, когда в советской России развернулась оттепель, а в Британии решили слегка отступить от танцевальных
Аристократы и снобы, привыкшие к длинным платьям, поклонники вальса и фокстрота были сражены шоком. Все давно привыкли, что слово «балрум» (ballroom), то есть «бальный танец», означает именно европейскую программу. Знали и то, что программа эти создана хореографами и балетмейстерами именно Великобритании. Теперь же выяснилось, что смысл привычного понятия разрушен, что оно куда-то сдвинулось, течет и дрейфует вместе с парадоксальными переменами в консервативной жизни старушки Англии.
Поди разберись.
Англия, создавшая танцевальный канон в европейской программе и обучившую всю планету танцевать фокстрот, аж до середины XX века и слышать не хотела о том, что бразильская самба и кубинская румба – разновидности бального танца. Как же этих размалеванных кривляющихся обезьянок, обвешанных самоцветными связками бус, словно манекены в витрине, со сверкающими браслетами на руках, размером с корону королевы Виктории каждый, вообще пускать в зал для интеллигентных леди и джентльменов? Стыд и позор!
Впрочем, довольно быстро выяснилось, что именно латина – эротичная, энергичная, жизнеутверждающая, с воодушевляющим музыкальным ритмом – собирает максимум зрителей и намного популярнее классики, куда входят европейские вальсы, фокстроты и танго.
Билеты на латину расходились молниеносно: несмотря на высокую цену, первые места в зрительном зале выкупали едва ли не за год, и кто? Чиновники Блэкпульской мэрии, представители крупного бизнеса, телеведущие, артисты кино и театра – одним словом, социальная элита. Пришлось пустить «людей-апельсинок» под крышу королевской резиденции в Блэкпуле, на самый престижный танцевальный паркет мира.
И сегодня именно латинисты обеспечивают финансовый успех Блэкпульского фестиваля, и сам этот факт в век рыночной экономики не учитывать невозможно. Традиция традицией, но раз есть спрос, то зачем отменять предложение?
История Блэкпульского фестиваля весьма любопытна. В 20-е годы XX столетия англичане затеяли на побережье Ирландского моря танцевальный праздник наступившей весны, вот только не на типично фольклорный, а на классический манер. Все-таки на дворе был XX век и массовое сознание отнюдь не языческое. В противовес народной ирландской джиге и подобным ей танцам на западном побережье Англии, в провинции Ланкашир, решили провести «бал аристократов». Для аристократической публики подобрали шикарное здание, лучше не придумаешь – императорский зал в здании королевской резиденции. Сюда не раз заходили царственные особы. Сегодня этот шикарный особняк известен как Winter Garden – «Зимний сад» благодаря своей длинной и просторной оранжерее, украшенной гигантскими пальмами.
За почти столетнюю историю Блэкпульского фестиваля многое изменилось, и эти престижные соревнования по спортивному танцу, выросшие из «праздника весны на побережье», конечно, следовало бы именовать чемпионатом, а не фестивалем. Но… консерватизм старой доброй Англии сказал свое весомое слово и в этом. Если вы побеседуете с судейской бригадой Блэкпула, которую на 99 % составляют чистокровные британцы, то услышите, что, оказывается, бальный танец – это отнюдь не спорт, а искусство. Исполнители танцев – артисты, а не спортсмены. Сколь бы ни были сложны по акробатике фигуры и танцевальные связки, но театральные подмостки и балетная сцена все равно танцорам будут ближе, чем лед фигуристов или ковер гимнасток. И так считают лишь в Англии. Поэтому во всем мире проводятся чемпионаты бального танца, а здесь – фестиваль.
Консерватизм мышления англичан проявляет себя и в других деталях. В программе Блэкпула отсутствует «король вальсов» – венский вальс. Даже многие спортсмены не знают, в чем тут дело. Кое-кто предполагает, что в Англии не любят Штрауса, хотя не может объяснить почему. Вот ненависть французов к фамилии
От других можно услышать, что, мол, для спортивных соревнований венский вальс слишком прост – всего две обязательные фигуры, вращение вправо да вращение влево, британцы подобное и за танец-то не считают. На фоне быстрого и медленного фокстротов – «чисто английских танцев», в которых количество фигур исчисляется десятками, если не сотнями, простенький, хотя и невероятно стремительный венский вальс ни на что не похож… И снова промашка.
Игнорируют венский вальс британцы в силу своего консерватизма. Исключительно традиций ради.
Когда в XX веке была сформирована международная организация, принимавшая решения по стандартизации правил соревнований в спортивном танце, Блэкпульский фестиваль уже существовал, со всеми своими уже установленными правилами. Оргкомитет Блэкпула, заявившего о проведении фестиваля в формате чемпионата в 1929 году, по каким-то соображениям проигнорировал венский вальс и не включил его в конкурсную программу. Может быть, банально поспешили и… забыли.
Так или иначе, но подлинную причину этого унесли с собой те, кого уже нет на планете, и потому корни этой истории остаются загадкой. Известно лишь, что Блэкпульский фестиваль зарождался именно как явление искусства, а не спорта. Вероятно, поэтому в него и были включены четыре европейских салонных танца – медленный вальс, медленный фокстрот (слоуфокс), быстрый фокстрот (квикстеп) и европейское танго. «Конькобежный», если его оценивать с точки зрения скорости, «танец-волчок», «танец-юла» – венский вальс оказался за бортом. Теперь же, когда по всему миру конкурсная программа включает в себя не четыре, а пять европейских танцев (программа стандарта), Великобритания делает вид, что не замечает этого. У Англии свои законы, и престиж Блэкпула дает основание жить своей собственной, независимой ни от кого жизнью. Не нравится – не приезжайте! Не Блэкпул для мира, а мир для Блэкпула.
Главный танцевальный фестиваль мира не случайно возник на Ирландском побережье. Если говорить о таком понятии, как культура, то Британия прочно удерживает в этом плане лидерство. По части литературы, театра, моды, балета Великобритания старается задавать тон всей Европе. Это, правда, не всегда у нее получается, и главным оппонентом выступает, как нетрудно догадаться, Франция. Противостояние двух культурных столиц мира, Лондона и Парижа, слишком очевидно, иногда доходит до курьеза. И тогда культура превращается на какое-то время в свой антипод, в яркое эпатажное шоу. Таким эпатажем является театр трансвеститов Funny Girls («Фанни Герлз», что можно перевести как «Забавные девчонки» или «веселые девочки») в Блэкпуле. В труппе работают исключительно мальчики, исполняя и мужские, и женские роли. Этот кордебалет забавен тем, что театр трансвеститов – самое высокое здание в Блэкпуле. Среди горожан бытует курьезная быль о том, что однажды, когда в Блэкпуле появились высокие дома, здания торговых и промышленно-развлекательных центров, мэрия города приняла парадоксальное решение – об их сносе. Мол, большинство развлекательных центров оказались слишком высокими небоскребами и нарушали «исторический облик города». После их сноса промышленными взрывами совершенно неожиданно самым высоким знанием оказался… театр трансвеститов «Фанни Герлз». Но мысль мэра Блэкпула, конечно же, была направлена не на рекламу кабаре, а на противодействие «культуры потребительства», ведь после того, как высокие торговые «небоскребы» Блэкпула приказали долго жить, тут же открылись взору и старинные музеи, и здание городской библиотеки из темно-рыжего камня с готическими башенками на фронтоне, и невысокие костелы церквей со стеклянной разноцветной мозаикой узких и высоких окон также заблистали во всей своей старинной роскоши. А что уж говорить о легендарной башне – теперь ее первенству высоты никто не угрожал. В погоне за утраченным временем городские власти решили даже восстановить старую трамвайную линию. С этой целью они перегородили полгорода, чтобы откопать старые рельсы, когда-то закрытые тротуаром и новыми автотрассами. Теперь по Блэкпулу не пройдешь не проедешь, ощущение такое, что вся рабочая сила городских служб благоустройства брошена на археологические раскопки.