Фраер вору не товарищ !
Шрифт:
Люська раздраженно поморщилась.
– Как мне все это надоело! Когда же они перегрызут друг другу глотки? Наверное, не дождусь! Ладно уж, позвоню. Спасу ещё раз твою задницу. Может, когда-нибудь мне это зачтется.
– Люсь, ты ведь знаешь, я тебе по гроб обязан, - заныл Владик.
– Все тебе воздам по заслугам. Уж и так тебя на руках ношу и облизываю со всех сторон.
Люська ласково провела рукой по его щеке, словно надеясь на ответные чувства. Глаза Владика увлажнились.
– Ладно, не унывай, - улыбнулась она.
– Махров разберется. Это не твоя забота.
Танька, поджидающая подругу, нетерпеливо
– А что, собственно, случилось?
– поинтересовалась она.
– Тебе об этом лучше не знать, - отрезала Люська.
Владик внимательно смотрел на Татьяну, окинув изучающим взглядом её фигуру и словно проверяя, как на ней сидит костюм.
– Хочешь, Тань, я тебя с одним бизнесменом познакомлю?
– вдруг предложил он.
– С тем, что приходил? Познакомь, - обрадовалась Татьяна.
Люська возмущенно сверкнула карими очами.
– Ну и сволочь же ты, Владик. Свою задницу готов прикрыть любой ценой. Никого не жалко. Я тебе Таньку не отдам.
– Если хочешь жить, приходится чем-то жертвовать, - вздохнул Черновиц.
– А что?
– не поняла Татьяна.
– Мне этот бизнесмен очень даже приглянулся. Статный симпатичный мужчина. И, наверное, богатый. Мне как раз не хватает такого мужика. Надоело самой тряпки покупать. Хочется настоящей мужской заботы.
– Дура ты, Танька!
– раздраженно проговорила Люська.
– Тебя же продают, даже не договариваясь о цене.
Люська не стала звонить Махрову из салона. Тема разговора не предназначалась для чужих ушей. Да и просто не хотелось привлекать внимания к своим отношениям с ним. Хотя это не являлось ни для кого секретом. Все манекенщицы знали про её покровителя, но не все догадывались о том, кем он является на самом деле. Вернее, об этом знала только Татьяна, но она понимала, что о личности люськиного ухажера лучше не распространяться.
Люська подбросила подругу домой и, оставшись одна, позвонила ему из машины по мобильному. Махров только что закончил отбиваться от въедливых оперативников, которые вывернули из него душу, и был измотан до предела.
– У тебя есть для меня две минуты?
– для начала уточнила Люська. Она чувствовала себя немного виноватой за свое утреннее раздражение, знала, что он её не простил, но Махров даже не вспомнил о ссоре. Его голова была забита другим под завязку.
– Конечно, милая, - равнодушно ответил он.
– Ты же знаешь, я всегда рад тебя услышать.
– Извини, что утром испортила тебе настроение.
– Не будем об этом. Я уже забыл. Настроение мне испортили другие.
– Боюсь, что сейчас добавлю. Тебе бьют под дых. То ли считают, что ты уже сошел, то ли вызывают на откровенный разговор.
– Ты о чем?
– Груздь приперся сейчас к нам в раздевалку поглядеть на голых девочек. Любопытный до жути.
– Что он хотел?
– Вот это ты у него и узнай! Кажется, он говорил Владику о какой-то плате.
– И что Владик ему ответил?
– Понятия не имею. Но думаю, как порядочный человек, ответил отказом. Хотя ты ведь знаешь, насколько в нем порядочности. Мог и согласиться.
– Ладно, разберемся. Скажи Владику, чтобы не трепыхался и не шел ни на какие сделки с совестью. Дороже будет.
– Да он не трепыхается.
– Ладно, спасибо за информацию. Можешь отдыхать. И не лезь никуда. Это дело не женское.
– А я и не лезу.
– Люська отключила телефон и поехала домой.
Махров положил трубку и посмотрел на хмурую физиономию Боксера. Витек тоже был измотан бесконечным допросом, учиненным оперативниками. Он никак не думал, что ему придется когда-нибудь выполнять свои непосредственные обязанности зама по общественным связям. И сейчас приходил в себя, вливая один за другим бокалы с крепленым вином.
– Груздь наехал на Черновца, - мрачно проговорил Махров.
– Чего?
– только и мог изречь Витек.
– Вот тебе и чего! Это уже неприкрытая провокация. Он только и ждет, чтобы мы взорвались.
– Да мы их всех перестреляем, как ворон!
– взвился Витек.
– Никакой пальбы раньше времени! Надо с ним встретиться и побазарить по душам. Что-то он резво начал.
Махров выдвинул ящик стола, вынул записную книжку, отыскал нужный номер, схватил трубку телефона.
– Валера, ты? А это Махров. Так ты хорошо спишь, оказывается? Райские кущи сняться, говорю. Думаешь, можно чужой кусок сожрать и все равно в рай попадешь? Как о чем? Да все о том же. Закон ты забыл, вот о чем. Давай в девять у Лысого. Только много железа не бери, поговорим по душам и все.
Боксер поставил бокал с недопитым вином на столик и поднялся из кресла.
– Пойду грузить пушки в тачку, а, Сергеич?
– Не спеши!
– рявкнул Махров.
– Узнаем сначала, что он скажет в свое оправдание. Крючок нажать всегда успеешь!
– Ну, смотри, Сергеич.
– Витек опустился на свое место.
– Как бы не опоздать.
Груздь и вправду собрался отмечать юбилей своей "творческой" деятельности. Уже с раннего детства он был "способный" мальчик. Папашкина должность секретаря горкома позволяла ему вести вольготную жизнь, не омраченную финансовыми трудностями семьи. Выделенных отцом денег на карманные расходы, естественно, не хватало, и он пополнял свои карманы доходами от продажи натыренных из папашкиной библиотеки книг, которые тот, конечно, никогда не читал, и вещиц из мамашиного гардероба, которые она изредка надевала. Если и этих денег не хватало, он переходил на антикварные безделушки из гостиной и сокровища мамашиной шкатулки. Замеченная пропажа вызывала небольшой скандал, но дальше подзатыльника дело не шло. Оттопыренные карманы и положение бати привлекали к нему стаи юнцов, а затем и девиц. Валера стал чувствовать себя центром вселенной и требовать подчинения. Девицы вынуждали идти на дополнительные расходы, и он попытался заработать денег на стороне. Кроме как воровать, ничего другого он не умел, поэтому решил спытать счастья в полученной профессии. Собрав доверенных дружков, он ломанул довольно успешно пару квартир состоятельных граждан, но на третьей крупно залетел и впервые в своей жизни услышал за спиной противный скрип закрывающейся двери камеры. Наверное, скрип ему очень не понравился, и он стал умолять папашку забрать его домой. Секретарь приложил немало стараний и отмазал сынка от суда, так же как перед этим отмазал от армии. Тем не менее Валере пришлось убраться из родного города, чтобы не мозолить глаза горожанам, и переехать в Белокаменск.