Фрагменты
Шрифт:
Они прятались во внутреннем отделе банка, который не выходил на улицу. Кира встала, чтобы поискать какой-нибудь ткани.
— Раз у нас появилось время отдышаться, — сказал Сэмм, — ты можешь мне объяснить, почему он вдруг захотел нас убить. Как я понимаю, нас поймали, пока мы рыскали в шпиле.
— Я узнала его тайну, — ответила Кира, открывая ящики старого деревянного стола. «Кроме того, он узнал мою, — подумала она, но решила Сэмму об этом пока не рассказывать. — Как он отреагирует, если узнает, что я переношу болезнь, которая может убить всех Партиалов в мире?»
— У него нет никакого нового лекарства. Он собирает феромон у группы Партиалов, запертых в шпиле
С помощью этого препарата Вейл обезвредил своих Партиалов.
Сэмм помедлил, прежде чем заговорить.
— Это ужасно.
— Я знаю.
— Мы должны остановить его.
— Я знаю, — повторила Кира, — но сначала нам нужно подумать о другом. Например, о том, как бы ты не умер от потери крови. — В небольшом шкафу она обнаружила пиджак и достала его, чтобы осмотреть. На Лонг-Айленде он бы за двенадцать лет наполовину покрылся плесенью из-за влажности, но в загрязненном пустынном городе сохранился весьма неплохо. Кира отнесла пиджак к Сэмму, уселась на пол и достала свой нож, а затем начала разрезать ткань на широкие полоски. — Всегда хотела увидеть тебя в костюме.
— Мы должны освободить их.
Кира замерла, не закончив отрезать очередную полоску.
— Это не так просто.
— Мы можем вернуться. Ночью. Так или иначе мы должны найти способ спасти Херон; ее нет уже слишком долго, возможно, она где-то там. Мы можем найти ее, освободить Партиалов, которых Вейл держит в плену, и помочь всем выбраться оттуда.
— Я знаю, — проговорила Кира, — но это не так-то просто. От пленных Партиалов осталась практически кожа да кости. Не знаю, смогут ли они выжить вне лаборатории, не говоря уже о том, чтобы перенести рискованную ночную попытку спасения.
— Сказала бы ты тоже самое, если бы они были людьми?
Кира словно получила пощечину.
— Я не сказала, что ты не прав, я просто говорю, что это не так просто. Почему ты так злишься на меня?
— Доктор Морган пыталась сделать тоже самое с тобой, — сказал он. — Превратить живое существо в чашку Петри для научных экспериментов. Я рисковал своей жизнью и пожертвовал дружбой, чтобы освободить тебя.
— Ты помог меня захватить.
— А затем я тебя освободил, — сказал Сэмм. — Существует немалая вероятность, что те опыты, которые Морган хотела провести на тебе, могли дать положительный результат, что из твоей биологии мы могли бы узнать, как остановить «срок годности», но я освободил тебя. Скажи мне, что причина, из-за которой ты не вернешься в заповедник со мной, никак не связана с тем фактом, что Партиалов используют ради спасения человеческих жизней.
Кира открыла рот, чтобы возразить, но не смогла. Она не могла лгать Сэмму.
— Так ты считаешь, что мы должны просто позволить всем человеческим детям здесь умереть.
Это прозвучало не как вопрос.
— Ты не можешь быть уверена, что произойдет именно...
— Я знаю, черт возьми, что именно произойдет, — парировала Кира, на давая Сэмму закончить. — В Ист-Мидоу это происходило ежедневно на протяжении двенадцати лет, а в течение одного из них я сама наблюдала это в родильном отделении. Если мы заберем Партиалов из этой лаборатории, человеческие дети, родившись, умрут. Я не позволю этому случиться.
— Но ты допустишь, чтобы тех Партиалов использовали в качестве машин? — спросил Сэмм. Кира никогда прежде не слышала, чтобы он так сердился. Его голос звучал почти как… человеческий. — Ты Партиал, Кира. И пора
— Дело не в этом.
— Ради всего святого, именно в этом. Что стоит за твоим словами, стыд? Ты стыдишься того, кем являешься? Кем являюсь я? Я думал, ты начала это, чтобы спасти обе расы, но в решающий момент ты повернулась обратно к людям. Херон с самого начала объясняла, как мы можем получить шанс спасти Партиалов, но ты не стала этого делать. Тебе нужно было прийти сюда и искать здесь способ в первую очередь спасти людей.
— Все не так просто! — прокричала Кира. — Забери тех Партиалов, и эти дети погибнут.
Заповедник вымрет. Я не хочу переходить на цифры, но в данном случае получается десять человек против двух тысяч, против десяти или двадцати тысяч, по мере того как это общество будет расти. Если бы Вейл использовал в лаборатории людей, сохраняя жизнь целой больнице, полной детей Партиалов, я бы говорила то же самое.
— Тогда почему бы не относиться к ним, как к людям? — спросил Сэмм. — Возможно, Партиалы остались бы добровольно. Он спросил их об этом? Он объяснил ситуацию? Мы ведь не бессердечные монстры, Кира, и не заслуживаем того, чтобы с нами обращались как с таковыми.
— Ты бы остался? — спросила Кира, поворачиваясь к нему спиной. — Оставил бы все, что у тебя есть, все надежды и чаяния, чтобы стать... дойной коровой? Ты остался бы здесь, ничего не делая, и позволил бы собирать твои феромоны? По крайней мере у тебя была бы Каликс для компании.
— Кира, ты сама не знаешь, что говоришь.
— Как насчет этого? — спросила девушка, слишком рассерженная, чтобы остановить тираду. — Партиал, который вырабатывает снотворное; его зовут Уильямс. Он живое оружие, которое не может, по определению, сосуществовать с любыми другими Партиалами. Вейл изменил его ДНК, но не может вернуть все обратно, потому что оборудование сломалось. Единственный способ действительно освободить их, это... — Кира внезапно остановилась, осознав, что говорит не только об Уильямсе. Она имела в виду и себя. Живое оружие, которое угрожает каждому существующему Партиалу. — Они смогут стать свободными только в том случае, — тихо сказала она, — если он умрет. — Ее голос пропал, но она заставила себя задать решающий вопрос. — Что бы ты с ним сделал?
«Пожалуйста, не говори, что ты убил бы его, — подумала она. — Пожалуйста, не говори, что убил бы меня».
— Я считаю... — Сэмм замолчал. Кира видела, что он глубоко задумался. — Я об этом пока не думал, — проговорил Партиал. — Это не просто, но...
«Пожалуйста, пусть он скажет нет», — подумала Кира.
— Наверное, иногда одним приходится пожертвовать, если все остальные будут свободны, — сказал он, и Кира побледнела.
— Так ты убил бы его?
— Я не рад этому, — сказал Сэмм, — но есть ли альтернатива? Пожертвовать целым сообществом ради одного человека? Нужно делать то, что лучше для коллектива, или останутся лишь тираны.
— Значит, ты пожертвовал бы одним парнем ради остальных девяти, — проговорила Кира, — но ты не принесешь в жертву десять парней, чтобы спасти несколько тысяч. Это странное противоречие, тебе не кажется? Это город, полный людей, не является одним из тех коллективов, для которых ты должен делать лучшее?
— Я хочу сказать, что нельзя использовать людей, — произнес Сэмм, — потому что люди не вещи. Хотя я думаю, что не должен удивляться, ведь именно так мы и относились к Афе.
— Прошу прощения? — прервала его Кира. — Я защищала его: я всегда заступалась за него, я делала все возможное, чтобы он был здоров, я была добра к нему. .