Фрагменты
Шрифт:
Она покачала головой. Осторожность не бывала «чрезмерной». Покинутые районы были слишком опасны, чтобы рисковать, а Манхэттен был одним из опаснейших. Она была осторожна и потому все еще жива; она не собиралась пересматривать стратегию, которая зарекомендовала себя с успешной стороны.
Она снова посмотрела на адрес, затем — на потрепанные погодой дорожные знаки.
Определенно, это то место. Она сунула блокнот обратно в карман и подняла винтовку. Пора зайти внутрь.
Пора навестить ПараДжен.
— Двадцать первый этаж, — вздохнула она. — Ну, конечно.
Многие старые здания
Десять циклов замерзания-оттаивания спустя стены покоробились, потолки прогнулись, а полы раскрошились на кусочки. Плесень покрыла дерево и ковры, в трещины проникли насекомые, и когда-то непоколебимое строение становилось опасной башней из обломков, фрагментов обшивки и висячих кусков, которые до сих пор не упали, а ждали только толчка, шага или громкого звука, чтобы обрушиться вниз.
Тем не менее, более высокие здания, особенно новые, как это, оказались более долгосрочными — хребтом их были стальные балки, а плотью — бетон и углеродное волокно.
Если продолжить аналогию, кожа их все же была слаба — ее составляли стекло, штукатурка, гипсокартон и ковры — но само строение оставалось крепким. Лестница, по которой поднималась Кира, сохранилась особенно хорошо, она была пыльной, но не грязной, и затхлость воздуха заставила Киру задаться вопросом, не стояло ли строение более-менее изолированным со времен Раскола.
Это придавало лестнице зловещее ощущение, ощущение гробницы, хоть Кира и не видела доказательств того, что кто-то здесь погиб. Она начала задаваться вопросом, вдруг такие действительно были, где-нибудь выше — вдруг кто-то шел по лестнице и в этот миг РМ забрал его жизнь, и этот кто-то оставался погребенным здесь до сих пор. Тем не менее к тому времени как Кира достигла двадцать первого этажа, она так и не увидела ни одного тела.
Она подумывала о том, чтобы продолжить подниматься и поискать кого-нибудь, просто чтобы удовлетворить сдерживаемое на протяжении двадцати одного этажа любопытство, но отказалась от этой идеи. В городе, равном этому по размерам, было достаточно трупов. В половине машин на улице сидели скелеты, а в домах и офисах их были еще миллионы.
Даже найди она какое-нибудь тело на этой старой забытой лестнице, это ничего не изменит.
Потянув, она открыла дверь и под скрип петель вошла в офис ПараДжен.
Конечно, это был не главный офис, который она несколько недель назад увидела на фотографии, где рядом с ней, маленьким ребенком, на фоне большого стеклянного здания и снежных гор стояли ее отец и опекунша, Нандита.
Она не знала, где это было, не помнила, как была сделана фотография, и с полной уверенностью считала, что не знала Нандиту до Раскола, но вот она — фотография. Ей было всего лишь пять лет, когда пришел конец света, на фотографии ей, наверное, четыре. Что это все означало? Кем на самом деле была Нандита и как она была связана с ПараДжен Неужели она в нем работала? А отец?
Кира знала, что он работал в офисе, но тогда она была слишком мала и теперь больше ничего не помнила. Если она действительно была Партиалом, было ли ее создание лабораторным
В некоторых отношениях, последний вопрос был самым главным. Кира прожила с Нандитой почти двенадцать лет. Если та знала, кем на самом деле была Кира — знала все это время и так ничего и не сказала — то Кире это совсем не нравилось.
От этих мыслей ей стало плохо, как и чуть раньше на улице.
«Я — пустышка, — подумала Кира. — Я — искусственно созданная структура, которая считает себя личностью, человеком. Я такая же фальшивка, как отделка из искусственного камня на этом столе».
Она вошла в приемную офиса и коснулась шелушащегося покрытия стойки администратора: прессованные пластиковые доски были покрыты винилом. Стол был едва ли натуральным, но все же существовал. Кира подняла глаза, заставляя себя забыть о беспокойствах и сосредоточиться на своей задаче.
Приемная была просторной для Манхэттена; обширная комната была заставлена потрескавшимися кожаными диванчиками и какой-то структурой из грубого камня, которая раньше, возможно, была водопадиком или фонтаном. На стене за стойкой был помещен массивный металлический логотип ПараДжен, такой же, как на здании с фотографии.
Кира открыла рюкзак, вытащила из нее аккуратно сложенное изображение и сравнила картинки. Идентичны. Она положила фотографию обратно и обошла вокруг стойки, стала осторожно перебирать разложенные на ней бумаги.
Подобно лестнице, эта комната была относительно изолирована и, таким образом, не испытала на себе воздействий среды. Бумаги были старыми и пожелтевшими, но оставались нетронутыми и в некотором порядке. Б ольшую их часть составляла малозначимая ерунда — телефонные книги, рекламные брошюры компаний и книга в мягкой обложке, которую когда-то читала дежурная администратор. Она называлась «Люблю тебя до смерти», а на обложке был изображен запачканный кровью кинжал.
Возможно, не самое политически верное чтение для времен конца света, но, с другой стороны, когда случился Раскол, администратора здесь и не было.
Ее, должно быть, эвакуировали, когда РМ вступил в полную силу, или когда его только выпустили, или даже, возможно, в самом начале войны с Партиалами. Кира постучала пальцем по обложке; закладка отмечала, что книга была прочитана почти на три четверти. Администратор так никогда и не узнала, кто и кого любил до смерти.
Кира снова посмотрела в служебник и обнаружила, что некоторые четырехзначные телефонные номера начинались с единицы, а некоторые — с двойки.
Может быть, офис занимал в этом здании два этажа? Кира пролистала справочник и нашла в конце раздел с более длинными номерами, каждый из которых состоял из десяти цифр. Некоторые начинались с 1303, другие — с 1312.
Она знала из разговоров с теми, кто помнил старый мир, что это были коды для разговоров с другими частями страны, но она не имела ни малейшего понятия, с какими, и справочник ничего по этому поводу не сообщал.
В углу стойки аккуратной стопочкой лежали брошюрки, обложки которых были украшены двойной спиралью и изображением здания с фотографии Киры, но снятого с другого угла.