Фрагменты
Шрифт:
Из-за деревьев раздался голос, приказывающий группе остановиться, но солдаты продолжали движение, а Грант прокричала:
— За нами Партиалы! Не покидать позиции! Стрелять!
Маркус следовал за остальными мимо линии машин, которые обозначали границу парковки, и бросился на землю за самым большим грузовиком из тех, что смог найти.
Мужчина в потрепанной фермерской одежде пригнулся рядом с ними, сжимая в руках пистолет.
— Мы слышали сообщения по радио. Это правда? — Его глаза были дикими от ужаса. — Они начали наступление?
Грант ответила, готовя свой автомат к бою: она проверила обойму и
— Полномасштабное. База Армии в Квинсе пала, а наблюдательные посты с Северного Побережья сообщают, что Партиалы высаживают на берег по линии от самих постов и до Вайлдвуда.
— Мать милосердная, — пробормотал фермер.
— Идут! — прокричал еще один солдат, и Грант, Гару и остальные подскочили, опершись о линию машин, и начали яростно палить по деревьям. Около десяти фермеров, которые были созваны радиосообщениями, с мрачным видом присоединились к солдатам. Маркус поднес руки к голове и пригнулся еще ниже, зная, что должен помочь, но оказался парализован ужасом.
Партиалы начали ответный огонь, и машины стали сотрясаться от ритмичных ударов пуль. Грант продолжала выкрикивать приказы, но внезапно с гортанным бульканьем замолкла и упала на землю в красном облачке крови. Маркус пододвинулся к ней, чтобы помочь, но женщина умерла еще до того, как завершила падение.
— Назад, — прошипел Гару.
— Она мертва, — сказал Маркус.
— Я знаю, что она мертва, отступай! — Гару опустошил обойму, затем отступил назад, чтобы перезарядить винтовку. Он яростно поглядел на Маркуса. — Ферма где-то за нашими спинами, и там не осталось бойцов. Все, кто мог держать оружие, находятся здесь. Найди их и выведи в безопасное место.
— Куда? — спросил Маркус. — Грант сказала, что Партиалы везде.
— Идите на юг, — сказал Гару. — Мы попытаемся догнать вас, но ты должен уходить с гражданскими прямо сейчас. Вам понадобится все время, какое только возможно выиграть.
— Идти «на юг» недостаточно, — сказал Маркус. — Это не приграничная стычка, это вторжение. Даже если мы доберемся до Ист-Мидоу, они продолжат наступать нам на пятки.
— Значит, хочешь остаться? — спросил Гару. — Не знаю, зачем они здесь: чтобы захватить нас в плен или убить, но ни один вариант не кажется мне особенно приятным.
— Знаю, — сказал Маркус. — Я знаю.
Он оглянулся на ферму, пытаясь набраться мужества, чтобы бежать. Гару поднялся, повернулся и снова открыл огонь по деревьям.
— Вот что выходит, когда записываешься добровольцем, — произнес Маркус и бросился бежать к ферме.
Глава 11
Афа спал на королевских размеров постели, размещавшейся на седьмом этаже здания, в помещении, которое когда-то, похоже, было гардеробом. Кира подоткнула мужчине одеяло с боков, как ребенку, и пошла поискать комнату себе самой. В конце концов она обнаружила просторную темную студию, с одной стороны которой были кресла, подобные сидениям на стадионе, а с другой — стилизованная гостиная. Кира предположила, что это было помещение для ток-шоу, хоть логотип на стене и не вызвал из глубин ее памяти никаких воспоминаний.
Она знала, что существовали ток-шоу, потому что кто-то раньше смотрел одно из них в ее доме — возможно, ее сиделка — но Кира сомневалась, что смогла бы узнать даже то название.
В здание не проникал естественный свет: Афа вполне логично настоял на плотных шторах. В студии света было еще меньше, но Кира уже давно научилась сама о себе заботиться и проснулась в то же время, как и всегда. Она пробралась к окну и выглянула наружу, увидев тот же знакомый пейзаж, что встречал ее каждым утром: разрушенные здания, оплетенные зеленым кружевом и подернутые синеватым светом — темное небо бледнело к рассвету.
Тишина говорила ей, что Афа еще не встал, и Кира воспользовалась возможностью просмотреть кое-какие из его документов, начав коробками в студии. На них стояли номера от 138 до 427, на каждом стуле стояло по коробке, остальные (большинство) подпирали стены по периметру комнаты. Кира начала с ближайшей к ней коробки под номером 221 и достала оттуда верхний лист бумаги, который оказался сложенной распечаткой военного бланка.
— «Всем, кого это касается, — прочитала девушка. — Я мастер-сержант Кори Черч, и я был членом Семнадцатой Вооруженной кавалерии во время Второго Нигонского вторжения».
Первое Нигонское вторжение было одним из первых поражений войск САОИ в Изоляционную войну, провалившейся попыткой объединенных армий отвоевать у внезапно проявившего агрессию Китая Японию. Кира помнила, как учила это в школе Ист-Мидоу, но не смогла воскресить в памяти детали.
Второе Нигонское вторжение сработало: армия из двухсот тысяч Партиалов пошла в наступление и оттеснила изоляционистов обратно на материк, закончив эту затянувшуюся кампанию и завершив войну. Это и было причиной, по которой создали остальных Партиалов.
Кира продолжила читать письмо, которое было чем-то вроде рапорта с поля боя, описывающего воспоминания мужчины, сражавшегося бок о бок с Партиалами. Солдат называл их «новым оружием» и замечал, что они были «отлично обучены и точны».
Пока Кира росла, она знала Партиалов только как страшилищ, монстров, которые разрушили весь мир, и даже встретив Сэмма — даже зная, что сама она была одной из разновидностей Партиалов, — она считала странным, как к ним можно было относится так положительно. И с такого клинического аспекта, будто бы они были лишь новой моделью джипа, присланной снабжением. Мастер-сержант упоминал, что они казались «сдержанными», что держались своих и игнорировали солдат-людей, но подобное отношение нельзя было назвать негативным — только немного зловещим, учитывая их последующее восстание, — и ни в коей мере не угрожающим или пугающим.
— Вот как оно начиналось, — сказала Кира вслух, откладывая бумагу и беря в руки другой листок из той же коробки. Это был еще один отчет с поля боя от сержант-майора Симуса Огдена.
Он говорил о Партиалах так же: не как о монстрах, а как об орудии.
Кира прочла еще один документ, затем следующий, и отношение было в каждом одинаковым: солдаты не думали, что Партиалы были безобидными, они вообще почти о них не думали. Это было оружие, как пули в обойме, которые можно было истратить и забыть.