Фрагменты
Шрифт:
— И она все еще занимается тем же, — сказал Сэмм. Он отложил фотографию и с серьезным лицом посмотрел на Киру. — Я подслушивал отчеты, в которых говорилось, что Морган вмешивается в геном Партиалов, а Херон видела это своими глазами. — Херон, все еще перебирая бумаги на столе, приподняла бровь. — Очевидно, Морган не может прекратить попытки усовершенствований.
— Она пытается просто обойти «срок годности»? — спросила Кира. — Возможно, она не может найти гены, которые убивают вас в возрасте двадцати лет, поэтому она добавляет новые, чтобы приглушить действие первых.
— Возможно, —
— Похоже, она окончательно повернулась к человечеству спиной, — сказала Кира. — Или, может быть, просто отказалась от него.
— Ей помогали в ПараДжен, — сказала Херон, беря в руки лист бумаги. — Глядите. Джерри Риссдала назначили на тот же проект или на другую его часть.
Кира кивнула, дивясь, с какой легкость Херон разбиралась с разбросанными по столу документами. Кире понадобились дни, чтобы найти связи между ними, но Херон справлялась с этим за несколько минут.
— Я не знаю наверняка, каков был вклад Риссдала, — сказала Кира, — но думаю, что ты права. Некоторые из них работали в парах.
— Но не все? — спросил Сэмм.
Кира пожала плечами.
— Честно говоря, я понятия не имею. Мы говорим о главных тайнах невероятно секретной компании и даже более секретного внутреннего круга, который, судя по всему, работал и за остальных, и против них. Даже основная информация скрыта за многослойной системой безопасности и шифрованными сообщениями, и я даже не могу быть уверенной, что зацепки, которые я нашла, истинны и не являются ложной информацией, созданной, лишь чтобы сбить людей с пути. Афа работал над этим долгие годы, еще до Раскола, но все это просто... неполно. У нас нет ответов.
Он... — Кира помедлила, не зная, как объяснить состояние здоровяка. — Он очень много времени провел в одиночестве, скажем так. Думаю, это в некотором отношении повредило его разум, но даже сейчас он остается гением. Он начал собирать информацию о конце света еще до того, как этот конец произошел. У него есть информация об Изоляционной войне, об индустрии биотехнологий, о Партиалах и... обо всем. Он работал в ПараДжен, управлял частью их компьютерной системы, где и добыл большую часть всех этих сведений.
Кира обвела рукой комнату, и Сэмм благодарно кивнул.
Херон приняла всю эту информацию более безучастно. Казалось, она впитывала ее, в то же время изучая целый ворох документов. Ее глаза бегали туда-сюда по бумагам перед ней, а лицо нахмурилось.
— Вот это плохо, — сказала она.
Сэмм поднял взгляд.
— Что?
— Морган — часть Доверия; у нас есть две противоречивые версии о том, что же такое Доверие, но каждая подтверждает, что она часть его. И, похоже, Доверие — это группа, которая создала Партиалов.
— Мы всё это уже знаем, — сказала Кира. — Это не самые потрясающие новости, но и не такие ужасные.
— Это потому, что ты невнимательна, — сказала Херон. — Попробуй составить картинку: Морган создала Партиалов,
Значение всего этого ударило Киру, будто кулаком в живот, и она упала на стул.
— Это плохо.
— Я не понимаю, — сказал Сэмм. — Три факта, которые ты сейчас назвала, никак не связаны с набором физических усовершенствований, над которым она работала, поэтому вполне логично, что она не знала всего этого. Почему это так важно?
— Потому что это значит, что они не те, кем мы их считали, — сказала Кира. — И они не то, чем мы их считали. Я здесь уже несколько месяцев пытаюсь найти Доверие, потому что я думала, его члены едины: это группа гениев или кем бы они ни были, у которых есть точный план, как все должно быть устроено. Лекарство от РМ, подробности по поводу «срока», ответы на то, зачем нужна я, — всё. Но теперь, когда мы наконец кое-что о них узнали, они оказываются просто... — она вздохнула, в конце концов все осознав, — настолько же раздробленными, как и все остальные.
У них были секреты друг от друга, они вмешивались в работу друг друга. Я полагалась на то, что получу от них ответы, но начинаю думать, что у них, возможно, нужных мне ответов тоже нет.
— А если их нет у Доверия, — сказала Херон, — то нет ни у кого.
Сэмм, задумавшись, молчал. Кира рассматривала возникшую перед ней проблему с разных углов зрения, вспоминая все, что она знала о Доверии. У каждого члена Доверия будут ответы на некоторые из ее вопросов, верно? Она сможет найти их, как ей советовала Нандита, и что-нибудь выяснить. И, возможно, существовал член Доверия, который знал все части плана, который руководил проектом, который мог сообщить Кире, как частное соединялось в целое. И какое ко всему этому имела отношение она.
Ей нужно было во что-то верить.
Сэмм нарушил молчание.
— Как насчет ученых, которые работали непосредственно с тобой? — спросил он. — Твой отец, Нандита. Чем занимались они?
— Мой отец создавал систему феромонов, — сказала Кира, — что, как я считаю, имеет смысл: у меня не полноценный линк, только его версия. Возможно, отец сделал это специально.
— Какими свойствами обладает твой линк? — спросила Херон.
— Я понятия не имею, — ответила Кира. — Я знала, что вы ждали меня на лестнице, а вы знали, что я поджидала вас, но сейчас я не ощущаю никого из вас.
Херон приподняла бровь в наполовину насмешливом, наполовину удивленном жесте.
— Мы знали, что ты на лестнице, потому что ты такая же бесшумная, как лось. От тебя не исходило никакой информации посредством линка — и не исходит сейчас.
— Но я чувствовала вас, — сказала Кира. — Я знала совершенно точно, где были вы оба.
— Интересно, — сказала Херон.
Кира повернулась к Сэмму.
— А ты? — Она подумала о той связи, которую ощутила с ним в лаборатории, и внезапно встревожилась. — Ты что-нибудь чувствуешь?