Фракс и эльфские острова
Шрифт:
– Никогда не думала, что бабочки так красивы, - заметила Макри.
– И я тоже. Ну разве они не милашки?
Мы долго любовались яркими насекомыми. На небе появились легкие облака.
– А куда мы, собственно, идем?
– спросила она.
– По-моему, во дворец, - после некоторого раздумья ответил я.
– Верно. А зачем?
– Наверное, для того, чтобы на него посмотреть. Или поговорить с эльфами.
– Верно, - ответила, помаргивая, Макри.
Облака куда-то исчезли, и мы оказались сидящими под ярким солнцем.
–
– поинтересовалась Макри.
– Идти куда?
– Да во дворец.
– Как хочешь.
Наш содержательный диалог прервал шум какого-то горячего спора. Из леса выступила группа облаченных в белые балахоны эльфов. Все эльфы, не слушая друг друга, нещадно галдели и размахивали руками.
– Мы не можем опустить сцену, в которой король Вендрис режет своих детей!
– сердито вопил один из актеров.
– По традиции она должна следовать после эпизода сожжения Древа...
– Настало время внести изменения, - возражал ему седовласый эльф, который, судя по выражению тупой ярости на его физиономии, несомненно, был режиссером.
– А кто ты, собственно, такой, чтобы менять содержание древней саги о королеве Лиувин?
– воинственно спросила какая-то актриса. Золотая тиара на голове говорила, что это - сама королева Лиувин.
– Я тот, кому лорд Калит доверил постановку пьесы, - высокомерно заявил седовласый.
– Какая ужасная ошибка!
– с чувством возопили одновременно несколько актеров.
– Делайте то, что я вам говорю, если хотите получить первый приз...
Труппа пересекла поляну и, продолжая спорить, скрылась в лесу.
– Знаешь, Макри, а я-то думал, что выдающиеся актеры эльфов будут держаться с большим достоинством. Та дама в тиаре напомнила мне одну девицу из кордебалета, с которой я когда-то был хорошо знаком. Я помог ей бежать из Турая после того, как она спалила театр.
После этого мы погрузились в молчание.
– Я не курила фазиса с того дня, когда мы высадились на Авуле, сказала Макри.
– Ты случайно не захватил с собой палочки?
– Думаю, что захватил, - ответил я и принялся рыться в сумке.
Мы двинулись к дворцу, вовсю дымя фазисом. Встречные эльфы с удивлением взирали на нас, но ничего не говорили. Когда мы проходили между парой озер возле Древа Хесуни, Макри предложила немного задержаться, чтобы полюбоваться прекрасным видом.
– Умираю от жажды, - сказала она и наклонилась к воде.
– Я тоже, - произнес я и добавил: - А ты знаешь, фазис начал на меня немного действовать.
Макри ответила, что чувствует себя прекрасно. Мне даже показалось, что кто-то нам что-то прокричал, но это, видимо, было всего лишь одно из проявлений действия фазиса. Макри опустилась на колени и ополоснула лицо. Я сделал то же самое. Вода была прохладной и прекрасно освежала. Я выпил ещё немного и вдруг ощутил, что мой организм стал освобождаться от присутствия в нем наркотика и алкоголя. Теперь я понял, что кто-то действительно мне что-то кричал. Этого эльфа я знал, но мне показалось, что он на меня сильно
– Неужели вам неизвестно, что пить из священного озера, питающего Древо Хесуни, запрещено?
– выкрикнул он.
– Прошу прощения, - сказал я.
– Нам об этом никто не говорил, - добавила Макри.
Эльф взирал на нас с явным отвращением. Это был Лазас - брат убиенного жреца Древа.
– Просите богов о том, чтобы они очистили ваши дух и тело. Иначе вы жестоко пожалеете о том, что испили священную воду.
Поняв, что я ничем не смогу умиротворить Лазаса, я ещё раз принес свои извинения. И быстро направился к лестнице, ведущей в Древесный дворец.
– Вот и ещё одна крупная ошибка, - сказал я.
– Но откуда нам знать, что эта вода священна и пить её не дозволяется. Им следовало установить там соответствующее объявление.
Я ожидал, что у нас возникнут осложнения со стражей у подножия лестницы, но охранники приветствовали нас чуть ли не дружески.
– Леди Йестар ждет вас, - объявил один из них, и мы приступили к восхождению.
– Что, по-твоему, имел в виду эльф, когда сказал, "вы жестоко пожалеете о том, что испили священную воду"?
– спросила Макри.
– Кто его знает. Видимо, для того чтобы нас испугать. Думаю, что вода не ядовита, коль скоро она питает Древо Хесуни.
– Хесуни, - вдруг сказал Макри, - какое смешное название.
Она захихикала, а я, поняв, что фазис ещё продолжает действовать, собрал волю в кулак и ценою огромных усилий выбрался на платформу, в центре которой возвышались деревянные ворота дворца. Во дворец нас пропустили без всяких сложностей.
– К этому наверняка приложила руку Исуас, - сказал я.
– Она облегчила нам жизнь, замолвив за нас доброе слово.
– Совершенно верно, - радостно подхватила Макри.
– Исуас - очень милый ребенок. Она мне всегда нравилась.
Мы проследовали через несколько прекрасно освещенных комнат и галерей. Древесный дворец намного превосходил по размерам жилища простых эльфов, но значительно уступал дворцам наших властителей и при этом создавал ощущение комфорта, а не роскоши. Воздух в нем был напоен ароматом, и я не знал, что является источником прекрасного запаха - искусственные благовония или сам материал, из которого возведен дворец. Нас провели в зал для аудиенций, который также оказался значительно меньше такого же зала во дворце Турая, но гобелен с изображением пьющего из озера оленя придавал этому официальному помещению какую-то особую теплоту.
– Леди Йестар скоро к вам выйдет, - объявил один из придворных.
– Не могли бы вы раздобыть для меня пива?
– с надеждой в голосе поинтересовался я.
– Не уверен, что во дворце лорда имеется пиво, - покачав головой, ответил эльф.
В этот момент в зал вступила леди Йестар. О её высоком положении на острове говорила лишь скромная серебряная тиара. Исуас вышагивала рядом с матерью, вцепившись в её платье. Увидев Макри, она взвизгнула от восторга и, дернув мамашу за подол, заверещала: