Фракс в осаде
Шрифт:
В сборе средств для игры я, увы, ни на йоту не продвинулся. «Творца бурь» не добыл, золота не нашел. Никаких признаков кита. Если на меня не накатит вдохновение и я не соображу, что капитан Максий имел в виду, говоря «под китом», сокровище так и останется под землей. Мысль о том, что у меня нет денег на игру в карты, наполнила мою душу печалью. Может быть, здесь, в «Секире мщения», сыщется человек, который мне поможет? Дандильон, например. Каждую неделю она получает жалованье, деньги ей тратить не на что. Как известно всем и каждому,
Я ввалился в «Секиру мщения» с ужасно мрачной рожей. Не обращая внимания на дружеские приветствия завсегдатаев, я прошествовал к стойке и попросил Дандильон нацедить самую большую кружку. Вспомнив о своем намерении занять у Одуванчика денег, я даже поблагодарил ее, когда она поставила передо мной кружку. Из задней комнаты появилась Макри с ящиком кли, чтобы пополнить запасы в баре.
– Ты выглядишь несчастным, как ниожская шлюха, – сказала она.
– Еще бы! У меня масса нерешенных проблем. Дандильон, не могла бы ты одолжить мне деньжат?
– Неужели у тебя финансовые затруднения? – изумленно спросила она.
Я хотел было соврать, но даже на это не было сил.
– Мне они нужны для игры в карты.
– Хорошо, – сказала Дандильон.
Макри, естественно, не могла не вмешаться:
– Ты с ума сошла, Дандильон!
– Заткнись, Макри. Сколько ты сможешь мне одолжить?
– Пятьдесят гуранов, – подумав с минуту, ответила Дандильон.
– Отлично, я тебе очень благодарен.
– Можешь распроститься со своими гуранами навеки, – не унималась Макри. – Ты видишь их в послед–ний раз.
– Но ведь Фракс замечательно играет в карты, – сказала Дандильон. – Он всегда выигрывает. Разве не так?
– Именно так. И я не останусь в долгу. Ты получишь хороший навар на свои деньги, Дандильон. Как жаль, что у большинства находящихся в этой таверне ничтожеств нет твоей веры в людей.
Я поинтересовался у Макри, не проявляет ли Лисутарида каких-нибудь признаков выздоровления.
– Если и проявляет, то очень слабо. Хворь протекает у нее в тяжелой форме.
Палаксу и Каби немного полегчало, но съехать из комнаты Макри они пока были не в силах. Макри страшно боялась подхватить заразу. Чиаракс регулярно появлялась в «Секире мщения», чтобы дать лекарства пациентам. Если верить целительнице, хворь распространялась быстро, и город был уже на грани полномасштабной эпидемии. Скверная новость, особенно учитывая то, что орки стояли под стенами Турая. Нам и без того не хватало бойцов.
– Народ на рынке толкует о том, что орки намерены разрушить стены порта, – сказала Макри. – Я сама это слышала.
– Что? Кто об этом говорит?
– Торговцы за прилавками. До них дошел слух, будто у орков появилось новое оружие, с помощью которого они намерены ворваться в гавань.
Я не сомневался, что подобные слухи рано или поздно просочатся в народ, поскольку о «Творце бурь»
Я задумался, и Макри спросила:
– Как ты думаешь, тебе удастся найти артефакт?
– Не знаю. За ним охотится еще кто-то. Он идет на шаг впереди меня и при этом не стесняется убивать.
Макри поинтересовалась, почему тот, кто охотится на «Творца бурь», убил капитана и Боринбакса. Я ответил, что не знаю, и высказал предположение, что убийца тем самым хотел скрыть свою личность.
Меня по-прежнему беспокоила форма раны на груди Боринбакса. Она совсем не походила на те, которые бывают после удара мечом или кинжалом.
– Его грудь похожа на твою, – сказал я.
– Что?! – изумилась Макри.
– На твою грудь после того, как мы вытащили из нее арбалетную стрелу.
– Арбалетная стрела? – заинтересовалась Макри.
Убийца по имени Сарина Беспощадная однажды едва не прикончила мою подругу выстрелом из арбалета, и с тех пор Макри мечтала о реванше.
– Я не удивлюсь, если выяснится, что это была Сарина Беспощадная. Она умна и обожает свой арбалет. Вполне возможно, что она же и извлекла стрелу, чтобы себя не выдать. Сарина без колебаний убивает всех, кто оказывается на ее пути.
– Если она снова объявится, я ее прикончу, – радостно заявила Макри. Эта светлая перспектива явно улучшила ее настроение.
Я допил пиво и задумался, а не заказать ли еще кружечку. Мне надо было поддерживать угасающие силы. Особенно в свете того, что приходится спать на полу. Спина у меня ныла с самого утра. И тут я вдруг сообразил, что если Танроз перебралась к Гурду, то ее комната теперь свободна, а значит, я смогу там поселиться.
– Ну конечно! – воскликнул я, хлопнув себя по лбу. – Как же я раньше до этого не допер? Я буду жить в комнате Танроз, пока моя превращена в ад.
– Ничего у тебя не получится, – сказала Дандильон.
– Почему? Танроз ведь не станет возражать.
– Комната не пустует.
– А я думал, что Танроз…
Я замолчал, не желая говорить дальше в присутствии Дандильон.
– …спит с Гурдом, – закончила за меня Макри, которой понятие деликатности было совершенно чуждо.
– Так оно и есть, – сказала Дандильон-Одуванчик. – Но ее комнату заняла Чиаракс.
У меня от удивления отвисла челюсть. Да и у Макри тоже.
– Это почему же?
– Она заболела.
– Что ты несешь, Дандильон? Чиаракс не может заболеть. Она же целительница.
– А она взяла и заболела, – безмятежно проговорила Дандильон. – Сегодня во второй половине дня. Рухнула без чувств, когда готовила какой-то отвар. Вот нам и пришлось перетащить ее в комнату Танроз. Целебное варево для всех буду готовить я. Чиаракс дала мне рецепт. Теперь, когда сама целительница стала жертвой хвори, нам всем надо трудиться еще упорнее.
Я утратил дар речи, да и Макри не выглядела чрезмерно счастливой.