«Фрам» в Полярном море (с иллюстрациями)
Шрифт:
Да, как я ожидал, ветер вовсю свищет в снастях; верно, разыграется настоящий шторм – применительно к нашим условиям».
«Суббота, 10 февраля. Со вчерашним ветром ничего толком не вышло. Надеялся, что мы пройдем порядочное расстояние на север, и каково же было разочарование, когда вчерашнее наблюдение показало 79°57' северной широты; значит, спустились на 13 к югу, вместо того чтобы подняться к северу.
И плохо же я застрахован от разочарований! Опять тоскливо на душе, и цель опять кажется такой далекой, даже сомнительной. И как нарочно по ночам снится, будто я вырвался из ледяных тисков где-то западнее Исландии. Надежда – слишком утлый челн, чтобы вверяться ей.
Сегодня совершил большую поездку на собаках. Все
«Воскресенье, 11 февраля. Утром ездили на двух упряжках. Дело идет хорошо; сани легче, чем я ожидал, скользят по такому снегу. И собаки тянут хорошо: по ровному льду четыре собаки везут двух человек даже по глубокому, наметенному вьюгами снегу».
«Вторник, 13 февраля. Вчера совершили далекую поездку на собаках по направлению на юго-запад; сегодня в ту же сторону еще дальше ходили на лыжах. Хорошая прогулка на морозе в –42°, –44 °С при пронзительном северном ветре. Природа так прекрасна и чиста, лед ослепительно бел, голубые тени наступающего дня удивительно прелестны на свежевыпавшем снегу, стройные, покрытые инеем снасти «Фрама» резко вырисовываются на ярко-голубом небе – и мысли летят домой, вот бы там побегать на лыжах».
«Четверг, 15 февраля. Вчера ходил на лыжах к северо-востоку и зашел дальше, чем когда-либо до сих пор. И все же над льдами продолжали маячить высокие мачты нашего судна. В этом направлении лед очень ровный, и я быстро продвигался на лыжах. Сегодня поехал по тому же пути на собаках. Изучаю способы управления ими, чтобы уметь пройти всюду, и не перестаю строить планы на будущее.
До чего же все-таки преувеличены все рассказы об ужасах полярного холода! В Гренландской экспедиции мы померзли, и здесь, правда, тоже не теплее – днем держится температура около –40–42°. Между тем вчера я оделся на прогулку, как всегда: кальсоны, потом короткие брюки, носки, грубошерстные гамаши, зимние носки и лопарские каньги, а на теле обыкновенная рубашка, меховая куртка и куртка из тюленьей шкуры – и вспотел, как мышь.
Сегодня я сидел на санях, не шевелясь, а сверх обычной одежды на мне были: тонкие холщовые брюки, шерстяная фуфайка, жилет, исландская вязаная куртка, еще куртка из грубошерстного сукна и куртка из тюленьей шкуры. Я оделся по погоде, чувствовал себя хорошо, но все-таки слегка вспотел. На лицо и вчера и сегодня надевал красную фланелевую маску. Но в ней стало слишком жарко, и пришлось, несмотря на резкий северный ветер, снять ее.
Ветер продолжает дуть с севера, по временам со скоростью до 3–4 метров в секунду. Но он, кажется, все-таки не относит нас к югу. Продолжаем держаться приблизительно на 80° северной широты или даже минуты на две севернее. Как это объяснить?
Напор льда наблюдается каждый день, но непродолжительный и слабый. Странно, что сжатия опять совпадают с переменой фазы луны.
Луна стоит высоко, и, кроме того, у нас теперь дневной свет. Идем навстречу светлому времени года. Скоро покажется солнце, и мы устроим в его честь шумный праздник».
«Пятница, 16 февраля. Ура! Меридиональное наблюдение сегодня утром дало 80°01' северной широты; значит, с прошлой пятницы продвинулись на несколько минут к северу, хотя с понедельника постоянно дуют северные ветры. Это нечто совсем удивительное. Быть может, – я предполагаю так, судя по облакам и легкому туману в воздухе, – южнее нас дует южный ветер, который препятствует перемещению льдов в этом направлении? Или же мы, наконец, попали в настоящее течение? Недавно нас, несмотря на южные ветры, относило к югу, а теперь относит к северу вопреки северному ветру – странно. Тут, очевидно, действуют какие-то новые, неизвестные нам силы.
Сегодня случилось еще нечто удивительное: около полудня увидели солнце, или, вернее, изображение солнца, так как это было лишь его отражение в воздухе. Своеобразное впечатление производит это яркое пламя, вспыхнувшее над самым краем льда. Судя по восторженным описаниям
Мы ожидали солнце не раньше, чем еще через несколько дней, и появление его теперь вызвало скорее горестное впечатление, принесло разочарование: ведь нас, стало быть, отнесло назад дальше, нежели мы предполагали. И я с самой живой радостью обнаружил затем, что это еще не могло быть само солнце.
Вначале отражение солнца представлялось в виде плоской раскаленной полосы над горизонтом. Затем оно разделилось на две огненные полосы, одна над другой, между ними сохранялось темное пространство. С марса [194] я увидел четыре, даже пять огненных горизонтальных линий одну над другой; все одинаковой длины. Это было как бы матовое красное четырехугольное лжесолнце с темными поперечными линиями. Настоящее солнце, согласно сегодняшнему послеобеденному наблюдению над звездами, должно было в полдень находиться на 2°21' ниже горизонта. Во всяком случае самого солнечного диска мы не сможем увидеть над горизонтом раньше вторника.
194
Марс – площадка для наблюдателя на вершине мачты.
Виденное сегодня явление – результат рефракции, весьма сильной в этом холодном воздухе. Тем не менее, мы отметили сегодняшнее отражение солнца маленьким «праздником солнца», – за ужином у нас был десерт из винных ягод, бананов, изюма, миндаля и медовых пряников».
«Воскресенье, 18 февраля. Вчера ходил на лыжах на восток от корабля и нашел в этом направлении отличную лыжную и санную дорогу. Сначала было довольно трудно пробираться среди торосов и ледяных нагромождений, но затем предо мной раскинулась широкая ледяная равнина, которая простирается, по-видимому, на многие мили к северу, востоку и юго-востоку. Сегодня я поехал туда на восьми собаках (езда теперь наладилась превосходно); несколько товарищей сопровождало меня на лыжах…
По-прежнему северный ветер. Скучная история; хорошо, что хотя бы погода стоит ясная и светлая. Ходим на лыжах, ездим на собачьих упряжках, читаем научные книги и беллетристику, пишем, ведем наблюдения, играем в шахматы и карты, болтаем, курим, едим и пьем. Но все-таки это проклятая тоскливая жизнь, если она долго будет продолжаться; такой, во всяком случае, представляется она временами.
Когда смотрю на картину, изображающую наш прекрасный домик в блеске вечернего солнца и ее, стоящую в саду, то в такие минуты мне кажется невозможным жить долго такой жизнью. Только безжалостные норны [195] могут знать, когда мы снова будем вместе стоять в саду, смотреть на улыбающийся фьорд и чувствовать прелесть жизни.
195
Норны – по древней скандинавской мифологии три богини – Урд, Верданди и Скульд, – управляющие судьбами людей.
Когда принимаешь все это во внимание, то, говоря по чести, и на самом деле находишь наше положение незавидным.
Пребываем теперь примерно на 80° северной широты, а в сентябре были на 79°. Ровно один градус; как выговаривается, так и пишется: всего один градус за пять месяцев. Если будем и дальше продвигаться с такой скоростью, то на полюс попадем через 45 или, скажем, через 50 месяцев, а через 90 или 100 месяцев достигнем 80° северной широты по ту сторону полюса, с вероятным расчетом через 1 или 2 месяца выбраться изо льда и вернуться на родину. В лучшем случае при такой скорости будем дома только лет через восемь, не раньше.