«Фрам» в полярном море
Шрифт:
Возникает вопрос о наиболее благоприятном сроке отправления экспедиции. Вне всякого сомнения, весенние месяцы – самое позднее март – единственное время года, когда такая поездка вообще может быть предпринята. Не отправиться ли в путь нынешней весной? Положим, что в самом худшем случае мы не продвинемся дальше 83° северной широты и 110° восточной долготы. Тогда, пожалуй, имелись бы основания отложить эту поездку до весны 1896 г. Но, по моему твердому убеждению, при этом мы можем упустить наиболее подходящее время. Дрейф не может идти настолько медленно, чтобы еще через год мы не миновали бы того пункта, откуда должна начаться санная экспедиция. Измеряя циркулем на карте расстояние, которое пройдено нами с ноября прошлого года, и экстраполируя соответственно наш дальнейший дрейф, я прихожу к выводу, что к ноябрю следующего года мы должны пройти Землю Франца-Иосифа и оказаться несколько севернее ее. Конечно, возможно, что и к февралю 1896 г. мы не подвинемся дальше этого места; но, насколько я могу судить, вероятнее всего по мере нашего продвижения на запад дрейф будет усиливаться, а не ослабевать. В таком случае, следовательно, к февралю 1896 г. нас может пронести слишком далеко, чтобы затевать подобную экспедицию. А этой весной при всех условиях вполне можно тронуться в путь, хотя бы
Возникает еще вопрос: каковы наши шансы пробиться к цели? Расстояние между предполагаемым пунктом отправления и мысом Флигели, наиболее ближайшей известной нам суши, около 600 км, [201] т. е. немногим больше расстояния, пройденного нами в Гренландии. Никто не будет оспаривать, что по такому льду, какой здесь нас окружает, идти довольно легко, даже если бы с приближением к земле лед стал более тяжелым. А раз берег достигнут, всякому смышленому человеку, несомненно, удастся поддержать свое существование охотой на крупную или мелкую дичь и на медведей. Поэтому, если нам придется очень уж тяжко, мы всегда сможем направить свой путь к мысу Флигели или к Земле Петермана, [202] лежащей от него к северу. По мере продвижения к северу, конечно, расстояние будет увеличиваться, но все же не настолько, чтобы мы при помощи собак не смогли его преодолеть, в каком бы пункте между исходной точкой и полюсом мы ни находились. «Путь к отступлению», следовательно, обеспечен, хотя есть люди, считающие, что пустынный берег, где, прежде чем поесть, надо крепко потрудиться, чтобы раздобыть себе пропитание, – неважная позиция для голодных людей. Но в действительности в этом-то как раз и заключается преимущество; отступление не должно быть слишком заманчивым! В самом деле, что за злополучная выдумка этот «путь к отступлению»? Для людей, которые стремятся вперед, вечное оглядывание назад ни к чему; в сущности, они должны смотреть только вперед.
201
Здесь вкралась какая-то ошибка в мой дневник, так как расстояние до мыса Флигели от предполагаемого отправного пункта (83° северной широты и 110° восточной долготы) составляет 750 км. По всей вероятности, я брал 100° восточной долготы вместо 110°.
202
Земля Петермана – гипотетическая земля на севере от Земли Франца-Иосифа, которую в апреле 1874 г. якобы «увидел» Пайер с северного берега острова Рудольфа. В 1900 г. Умберто Канти, участник экспедиции герцога Абруцкого, пройдя в этом районе по льду до 86°34 с. ш., земли не обнаружил. В 1914 г. по льдам, где предполагалось существование Земли Петермана, прошел штурман Альбанов после того, как оставил шхуну «Св. Анна» Г. А. Брусилова, плененную льдами и унесенную в Полярный океан. Альбанов также земли не обнаружил.
Теперь о самой экспедиции. В ней будут участвовать два человека и двадцать восемь собак; продовольствия и снаряжения берем 1050 кг. Расстояние от 83° до полюса составит I80 км. Слишком ли смело будет считать, что это расстояние мы сможем пройти за пятьдесят дней? Я ведь не знаю выносливости наших собак; но кажется довольно правдоподобным, что даже если они окажутся не первого сорта, то все же, двигаясь со скоростью 15 км в день, смогут тащить груз по 37,5 кг на каждую – во всяком случае если люди будут помогать им. Вряд ли можно назвать этот расчет легкомысленным, предполагая, конечно, что лед останется таким, как здесь; но для иных предположений нет оснований. В сущности, по мере нашего продвижения на север лед все время улучшается, даже с приближением весны. Итак, за пятьде – сят дней мы должны достигнуть полюса. В Гренландии без собак и со скудным провиантом мы за шестьдесят пять дней прошли по ледяному плато на высоте более 2500 м 550 км и, безусловно, могли бы идти еще дальше. За пятьдесят дней мы израсходуем 100 кг провианта, по 1 кг в день на человека, и 700 кг пеммикана из расчета 1/2 кг в день на каждую собаку. [203] Вместе это составит 800 кг. Так как за это время мы израсходуем также некоторое количество топлива, то санный груз убавится по меньшей мере до 250 кг. Тащить такой груз для двадцати восьми собак ровно ничего не составит; последнюю часть пути они смогут нестись как ветер и, значит, совершат путешествие меньше чем в пятьдесят дней.
203
Во время самой экспедиции собаки принуждены были довольствоваться значительно меньшим дневным пайком, в среднем едва ли более 300 или 350 г.
Но предположим, что мы потратим именно пятьдесят дней. Если все пойдет хорошо, мы направимся прямо к группе Семи Островов к северу от Шпицбергена. Это составит 9°, или 1000 км. Если же, однако, дела у нас будут плохи, благоразумнее и безопаснее будет направиться к мысу Флигели, или к земле, расположенной к северу от него. Положим, мы выберем этот путь. Покинув «Фрам» 1 марта (если обстоятельства будут благоприятны, то и раньше), на полюс придем, следовательно, 20 апреля. К тому времени у нас останется 100 кг провизии для людей, т. е. на пятьдесят дней, но провиант для собак будет весь израсходован. Мы вынуждены будем, следовательно, постепенно убивать собак, чтобы прокормить остальных, или же, отдав собакам часть провианта, питаться собачиной самим. Даже если приведенные мной цифры и преуменьшены, я считаю возможным допустить, что в течение 41 дня нашего обратного путешествия будут убиты двадцать три собаки, и у нас еще останется пять собак.
Как далеко к югу сможем мы за это время пройти? Вес всей поклажи в начале обратного путешествия должен составить несколько менее 250 кг, т. е. меньше 9 кг на собаку. По прошествии сорока одного дня этот вес уменьшится по крайней мере до 140 кг – вследствие потребления провизии и топлива, а также выбрасывания различных предметов снаряжения, как то: спальных мешков, палаток и тому подобного, которые будут становиться мало-помалу излишними. Остается, следовательно, на каждую из оставшихся пяти собак по 28 кг; в случае необходимости наша кладь может быть сокращена
Итак, к этому времени мы уже будем в безопасности и сможем выбирать, что захотим: либо путь вдоль северо-западного берега Земли Франца-Иосифа, мимо Земли Гиллиса [204] к Северо-Восточной Земле и Шпицбергену – а в случае, если обстоятельства окажутся благоприятными, я, безусловно, выберу этот путь, – либо мы сможем идти к югу через Австрийский пролив к южному берегу Земли Франца-Иосифа и оттуда к Новой Земле или к Шпицбергену, причем предпочтительнее было бы к Шпицбергену. Это на тот случай, если мы не встретим на Земле Франца-Иосифа англичан, на что, однако, нельзя рассчитывать.
204
Под именем Земля Гиллиса Нансен называет остров Белый, расположенный к востоку от Северо-Восточной Земли Шпицбергена, на 80°10 с. ш. и 32°30 в. д. Такое наименование острова связано с долгими и безуспешными поисками легендарной Земли Гиллиса (или иначе Земли Гилеса), якобы увиденной в XVII в. к северо-востоку от Шпицбергена голландским китобоем Корнелиусом Гилесом (примерно на 81°30 с. ш. и 36° в. д.). Впоследствии на месте земли, «открытой» Гилесом, «видели» гористый берег С. О. Макаров (1899) и английский капитан Уорслей (1925). Земля эта была обозначена на картах английского адмиралтейства в 1928 г. Однако дальнейшие тщательные поиски показали, что в этом районе земля отсутствует.
Таковы мои расчеты. Разве они так уж легкомысленны? Нет, насколько я могу судить. Одно лишь будет плохо: если на последнем отрезке пути, в мае нас задержит такой тяжелый лед, какой был у нас в конце мая прошлой весной. Но это может случиться лишь к самому концу нашего путешествия, и в самом худшем случае совсем непроходимый лед все-таки оказаться не может. Кроме того, удивительно было бы, если бы мы в течение всего путешествия не могли проходить в среднем по 18,5 км в день при среднем грузе от 15 до 20 кг, не больше, на каждую собаку. Тем не менее если бы наши расчеты оказались ошибочными, мы в любой момент можем повернуть назад.
Какие непредвиденные затруднения могут встать на нашем пути?
1. Лед может оказаться более труднопроходимым, чем мы предполагаем.
2. Мы можем наткнуться на сушу.
3. Собаки могут подвести нас, оказаться слишком слабыми, заболеть или замерзнуть.
4. Мы сами можем заболеть цингой.
1 и 2. Что лед дальше к северу окажется более труднопроходимым, конечно, возможно, но все же маловероятно; я не вижу к этому никаких оснований, если только мы не встретим на Севере неизвестную до сих пор сушу. А если даже и так, ну, что ж, мы воспользуемся тем, что найдем. Совершенно непроходимым, во всяком случае, лед не может быть; даже Маркхем пробирался вперед по льду со своими людьми, ослабленными цингой. А берега этой суши могут представить даже кое-какие преимущества для продвижения; это будет зависеть от их направления и протяжения. Трудно сказать заранее что-нибудь определенное по этому поводу, но, по-моему, дрейф льдов и найденные нами глубины делают невероятным, чтобы в сколько-нибудь близком от нас расстоянии могла находиться суша значительного протяжения. Во всяком случае, если она и существует где-нибудь, то вместе с тем должен быть и проход для льдов, и, в худшем случае, мы сможем, значит, проследовать по этому проходу.
3. Бесспорно, может быть и так, что собаки не оправдают наших расчетов, но, как мне кажется, эта возможность не так уже велика. Мы не собираемся чрезмерно перегружать их. И если даже с какой-нибудь собакой случится беда, то не со всеми же разом. До сих пор при той пище, которую они получали, собаки благополучно переносили зиму с ее морозами, а в дороге они получат усиленный паек.
К этому нужно прибавить, что в своих вычислениях я умышленно не принял в расчет того, что мы сами тоже будем помогать им тащить груз; даже если предположить, что все собаки пропадут, мы сможем пройти значительный путь одни.
4. Самым худшим было бы, бесспорно, если мы сами заболели бы цингой. Несмотря на наше великолепное здоровье, такая случайность не исключена. Стоит только припомнить, как страдал от цинги весь экипаж английской экспедиции к Северному полюсу (за исключением офицеров), [205] как только наступила весна и вместе с нею начались санные поездки; и это несмотря на то, что на судне никто из них не подозревал, что им может грозить подобная участь.
Все же я считаю, что для нас заболевание цингой маловероятно. Во-первых, английской экспедиции как-то особенно не везло. Едва ли существует какая-либо другая экспедиция, опыт которой был бы столь печален, хотя многие предпринимали не менее продолжительные санные экспедиции, – взять хотя бы, например, экспедицию Мак-Клинтока. При отступлении экипажа «Жаннетты» после гибели судна, насколько мне известно, никто цингой не заболел; у Пири и Аструпа тоже не было случаев цинги и т. д. и т. д. С другой стороны, наш набор провизии сделан более тщательно, и он более разнообразен, чем во всех предшествующих экспедициях. Ни одна экспедиция не могла похвастаться таким отменным состоянием здоровья в течение всего пути, как наша. Поэтому я почти не допускаю мысли, чтобы мы могли унести с собой с «Фрама» какие-либо зародыши цинги. А что касается провизии для самой санной поездки, то я позабочусь о том, чтобы она состояла из наиболее питательных и хорошо законсервированных продуктов, и сильно сомневаюсь, чтобы такое продовольствие могло быть источником цинги. Но некоторый риск неизбежен. Я считаю, что все возможные меры предосторожности приняты, и, раз так, мой долг на эту попытку решиться.
205
Английская экспедиция к Северному полюсу была осуществлена в 1875–1876 гг. на кораблях «Алерт» и «Дисковери» под начальством Георга Нерса.