Франческа

Бенгтсдоттер Лина

– Прекрати, черт подери, – прошипела Чарли. – Сядь на место!

– Спокойно. Я просто собирался сходить в туалет. А тебе, может быть, стоит подойти и поздороваться.

– С какой стати?

– А почему бы и нет? Он явно хочет вступить в контакт. В данный момент он сидит и разглядывает твой профиль в зеркале позади стойки.

«Не подходи ко мне, – подумала Чарли, когда Андерс удалился. – Не подходи и не вороши то, что прошло».

Но Юхан уже направлялся к ней.

– Привет, – сказал он. – Я так и подумал, что это ты.

– Привет, – Чарли попыталась изобразить

радостное удивление. – Приятно тебя видеть. Как дела? Все хорошо?

– Все в порядке, – ответил Юхан и улыбнулся. – А у тебя?

Чарли подумала, что ей удалось вытеснить воспоминания о том, как действовала на нее эта улыбка.

– Прекрасно, – ответила она.

– Я звонил тебе.

– Правда? – произнесла Чарли, и сама устыдилась тому, как фальшиво это прозвучало.

Поначалу она обрадовалась и собиралась перезвонить ему, но потом не стала этого делать. Так она поступила из чистого инстинкта самосохранения: после возвращения из Гюльспонга она менее всего хотела видеть человека, который напоминал бы ей обо всем, что произошло там, – того, кто так хорошо знал историю ее семьи. Юхан, потерянный сын Маттиаса.

– Да, я звонил несколько раз и даже оставлял тебе сообщение, но я понял намек, когда ты не перезвонила.

– Так много всего навалилось, я…

– Ничего страшного, – прервал ее Юхан. – Я понимаю.

Что-то в его глазах сказало ей, что он действительно все понимает. Чарли вспомнила, что говорила Бетти о его отце, Маттиасе: «Он – единственный человек, который знает обо мне все, но все равно меня любит».

Возможно ли, чтобы Юхан так же хорошо понимал пропащие души, как и его отец? И тут же, в следующую секунду, она подумала, что это точно нельзя воспринимать как данность. Может быть, Юхан и в курсе ее тайн, но он не понимает ее. Они друг друга не знают – и пусть так и останется, так будет лучше.

– Может, присядешь ненадолго? – спросила Чарли. Откуда взялись эти слова? Но было уже поздно.

Вернувшись к столу, Андерс весело приветствовал Юхана. Теперь Чарли заметила, что коллега довольно пьян.

– Я там повстречал бывшую одноклассницу, – сказал Андерс. – Она хочет, чтобы мы с ней выпили в баре. Если не возражаешь, я…

– Конечно, – кивнула Чарли. – Я все равно скоро собиралась уходить.

Андерс исчез, они с Юханом остались одни.

– Хочешь вина? – спросила Чарли.

Юхан кивнул. Она наполнила бокал Андерса и протянула ему. Некоторое время они сидели молча и оглядывали зал. В баре Чарли заметила Андерса и его одноклассницу. Они разговаривали, сидя голова к голове. «Наверное, из-за громкой музыки», – подумала Чарли, ибо Андерс не из тех, кто будет физически сближаться с женщиной, на которой не женат. Или он как раз из таких? Если жизнь ее чему-то и научила, так это тому, что постичь другого человека невозможно – даже те, кого считаешь самыми простыми и предсказуемыми, порой откалывают номера, совершенно противоречащие их природе. Сама она воображала, что ей удается управлять своими чувствами – однако это оказалось очень далеко от истины. Вот как сейчас,

например, – она сидит с мужчиной, с которым разум велит ей быстро и вежливо попрощаться, но вместо этого она подняла бокал, глядя на Юхана, и сказала, что рада его видеть – что она много думала о нем после той встречи.

– Правда? – спросил Юхан и снова улыбнулся.

– А почему бы нет? Ведь не каждый день находится потерянный брат.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты воспринимала меня как брата.

– Почему?

Чарли почувствовала, как в груди разлилось тепло, когда Юхан заявил, что летом они испытывали друг к другу не совсем братские чувства.

– А что тогда? – спросила Чарли, ставя бокал на стол. Учитывая, что язык уже перестает повиноваться, с питьем пора завязывать.

– Твоя версия? – спросил Юхан.

– Похоть? – Чарли вновь потянулась за бокалом. – Временное умопомрачение? Брошенные отпрыски двух сумасшедших, ищущие утешения в объятиях друг друга?

– А может быть, просто двое взрослых людей, не связанных узами родства, и сила притяжения? – предложил Юхан.

– Звучит, конечно, куда приятнее.

Чарли отхлебнула еще глоток вина. Снова подумала о статье – о пропавшей девочке-подростке, которую никак не могла выкинуть из головы.

– Кстати, я тут прочла твою статью, – сказала она. – Ту, где ты пишешь о Франческе Мильд. Тебе что-нибудь еще известно – я имею в виду, кроме того, что ты написал?

– Нет, практически все сказано в статье. Трудно заставить народ говорить о Франческе Мильд. Создается впечатление, что они чего-то опасаются. А что?

Чарли пожала плечами.

– Мне кажется очень странным, что ни один человек в Гюльспонге не упомянул о ней. В смысле – когда мы искали Аннабель. Казалось бы, что может быть естественнее – упомянуть, что раньше в этих местах пропала еще одна девушка?

– Да, мне тоже так кажется, однако это было давно – возможно, народ забыл.

– В маленьких городках народ ничего не забывает, поверь мне.

Чарли снова увидела перед собой фотографию Франчески – ученицы престижной школы-интерната, которая стоит, сложив руки на груди, с бунтарским выражением на лице.

Они допили вино. Андерс по-прежнему сидел в баре со своей одноклассницей.

– Пойдем? – спросила Чарли.

– Куда?

– Ко мне домой.

«Опять за старое, – подумала Чарли, когда они, взяв куртки, вышли из «Риша». – Неужели жизнь – лишь сплошная череда повторений?»

6

Юхан оглядел гостиную. Чарли проследила, куда направлен его взгляд – на стопки книг на полу и подоконниках.

Она подумала, что это – одна из причин, почему она предпочитает пойти домой к другим, а не к себе. Ей не нравится, когда ее изучают, когда кто-то оглядывает ее дом и оценивает ее, исходя из этого.

– Почему у тебя нет полок для книг? – спросил Юхан.

– Потому что здесь цементные стены, – ответила Чарли. – Все, что на них вешаешь, падает на пол.

– Можно же забить дюбели.

– Может быть, но у меня нет сил этим заниматься.

– Такое ощущение, что ты только что переехала сюда.