Франция и французы. О чем молчат путеводители

Кларк Стефан

Идея была проста и в то же время обречена на скорое забвение – на подобное сочетание способны только французы. На первых порах телеграф Шаппа получил признание и за пределами Франции: его башни с подвижными шестами выстроились в ряд от Амстердама до Милана. Затем, в 1836 году, некий британец, Чарльз Уитстон [11] , изобрел поразительно простой проводной телеграф, который был тут же взят на вооружение во всех странах, а о французском, шапповском, телеграфе забыли. Что же касается бедолаги Шаппа, то в 1805 году он покончил с собой.

11

Уитстон, Чарльз (1802–1875) – английский физик, автор многих изобретений, в том числе и электромагнитного

телеграфа. ( Примеч. пер.)

Да, у французов прямо-таки подлинный талант изобретать то, что не нужно ни одному государству, и они еще скорбят по этому поводу!

Замечательнейший тому пример – минитель. Этот предшественник Интернета получил право на жизнь в 1983 году. Он во многом напоминал телетекст или сифакс, только был более интерактивен и для доступа к нему требовалась особая приставка с отдельным монитором. В сущности, подошел бы и обычный экран телевизора, прибора, имевшегося в каждом доме, но французским инженерам такое решение показалось чересчур уж простым, и они заставили абонентов минитель брать напрокат дополнительное устройство, небольшой терминал.

Терминалы минитель работали так же медленно, как и остальные компьютеры в 80-х годах XX века, зато с их помощью «Франс Телеком», а вместе с ней и вся французская рекламная индустрия заработали целое состояние. На каждом телеканале, в каждом журнале мелькали фотографии пухлогубых моделей с обнаженной грудью, сопровождавшиеся адресами сервера минитель: например, «3615 SEXY». Миллионы французов ночами напролет клацали по клавишам складной клавиатуры, прикрепленной к капризным терминалам бежевого цвета, а затем томились в ожидании, пока черно-белый экран оживет и выдаст ответ. Франция, страна, где больше всего любят поболтать, создала, опередив время на пятнадцать лет, первый онлайновый чат! Но затем некий англичанин, какой-то там Тимоти Бернерс-Ли, изобрел Всемирную паутину, и американский Интернет, проникнув повсюду, уничтожил минитель. Вследствие этого улицы Франции оказались завалены грудами бежевых терминалов, а эти коварные англосаксы вновь навязали всему миру нефранцузскую идею.

Вот еще несколько нигде не прижившихся примеров изобретательности французов.

– P'etanque, единственный вид спорта, в который можно играть там, где гадят собаки.

– «Citroёn DS»– единственное в мире дорожное средство в виде расплющенной лягушки; обладает удивительным свойством: его пассажиров тут же начинает тошнить.

– Рычаг переключения скоростей на «Renault 4L»– прекрасное устройство, когда его не заедает.

– Примитивные мыльницы, которые обычно устанавливали в туалетных комнатах французских кафе. Обычно они представляли собой искривленную металлическую полоску, на которую клали кусок мыла овальной формы. Идея, в общем, неплоха, так как мыло всегда было под рукой, не падало на пол и не таяло в раковине. Однако на деле все оказалось хуже некуда: кусок мыла (как правило, ярко-желтого цвета) в большинстве случаев служил местом экспозиции той гадости, какую на него нацеплял предыдущий посетитель туалета. Все очень обрадовались, когда был изобретен раздатчик жидкого мыла, и с его французским предшественником было покончено [12] .

12

О том, что такой метод способствует распространению бактерий, см. третью заповедь о пище.

У французов, разумеется, есть немало оснований гордиться собственной изобретательностью, поскольку именно они подарили миру ряд великих открытий: бикини, подводное плавание со скубой, шрифт Брайля, метод пастеризации, воздушный шар на горячем воздухе (чем не символ их характера), аккумуляторные батареи, парашют и фотографию – и это только некоторые. К тому же ряд французских технологий приобрел популярность во всем мире. Мало кто из американцев, например, догадывается, что, отправляясь на скоростном поезде из Нью-Йорка в Бостон, они едут на том, что, в сущности, является умело замаскированным французским TGV [13] .

13

TGV – Train de Grande Vitesse:

сверхскоростной поезд. Некоторые американцы, возможно, предпочтут назвать его «поездом свободы».

Также французы создали ряд типично французских и весьма успешных разработок.

– Ch^ateau [14] – здание, предназначенное якобы для обороны, но на самом деле исключительно для декора. Очень похоже на французскую армию в 1940 году.

– Иностранный легион – воинское подразделение, состоящее из отбывших свой срок преступников и безработных, жизнь которых так мало ценится, что их можно посылать в наиболее опасные места на выполнение самой грязной работы. Если они не вернутся, ни одно влиятельное лицо не поднимет шума из-за погибшего сына.

14

Замок.

– Не забудем и о camping municipal [15] , до смешного дешевом (а порой и бесплатном) лагере в бесчисленных деревнях по всей Франции, где путешествующий турист может переночевать и истратить некоторую сумму в местном кафе. Французская гостеприимность во все своем блеске.

Но больше всего у французов оснований гордиться неким изысканным блюдом.

Крестьянин, додумавшийся до способа изготовления foie gras [16] , вероятно, был весьма изобретательным господином. Представьте, как он рассказывает о новом p^at'e [17] своим друзьям: «Надо не только покрошить обрезки мяса, как вы делаете, когда готовите другие p^at'es. Следует взять гуся или утку, засунуть в глотку воронку и каждый день набивать утробу птицы сушеной кукурузой – до тех пор, пока та не потеряет способности передвигаться, увеличив свой вес вдвое. Затем вырежьте чудовищно увеличившуюся печень и положите ее на гренку».

15

Общественный кемпинг.

16

Фуа-гра, паштет из гусиной печени; гусиная печенка.

17

Паштет.

«Ты опять перебрал абсента, Жан-Пьер, – сказали ему, верно, друзья. – Сходи проветрись на улице».

Однако старина Жан-Пьер был прав. И способ приготовления foie grasмог родиться только в голове француза. Придумай ее какой-нибудь англосакс и называйся она просто fat liver– жирная печенка, никто бы на нее и не позарился.

Я прав или прав?

Излюбленным приемом француза, желающего продемонстрировать, насколько он прав, является применение риторического вопроса. Почему? Да потому что такой вопрос подчеркивает его правоту. Почему французы так часто пускают его в ход? Да потому что он придает их взглядам такую важность, что в самый раз пуститься в длительные рассуждения ни о чем: вопрос поставлен, значит, есть повод поговорить. Ему приходится самому упрашивать себя поведать о них.

Не раздражает ли слишком частое употребление риторического вопроса? Да, и ужасно.

Когда вы приезжаете во Францию, не привыкнув к риторическим вопросам, то любой серьезный разговор способен превратиться в фарс. Вы пытаетесь говорить, скажем, о новом французском фильме, герой которого, бедный, непонятый artist(сколько таких уже было за всю историю французского кино!), без конца курит и спит с шикарными женщинами в фантастически роскошных апартаментах. Поначалу вам кажется, будто вашего собеседника действительно интересуют ваши соображения.