Франция. Большой исторический путеводитель
Шрифт:
Вмешательство королевской власти в прерогативы сеньоров было разнообразным. Так, в золотые денечки феодальной самостийности каждый властитель мог чеканить свою монету. Это было очень неудобно для постоянно расширяющей свои границы торговли - возникала путаница, монету портили при перечеканке. Людовик специальным указом ввел полновесную золотую и серебряную монету, и только она могла обращаться в королевском домене. Тех, кто пытался ее перечеканить, тем более обрезать, ждало суровое наказание. Королевская монета была обязательна к свободному обращению во всех сеньориях наряду с местной. Обладающая несомненными достоинствами, эта монета быстро стала вытеснять все другие. Залогом ее успеха была заинтересованность
Во внешней политике Людовик Святой тоже снискал славу христианского короля. Он был способен поступиться сиюминутными своими выгодами ради торжества высшей справедливости. И где можно, старался избежать кровопролития. Так было при заключении вышеупомянутого договора с Генрихом III - историки до сих пор спорят, не совершил ли француз большую глупость, не дожав противника.
Показательно, как решил он давно назревшие проблемы с испанскими государями. Не силой меча, а переговорами и династическими браками добился того, что арагонские короли и барселонские графы перестали претендовать на Лангедок и Каталонию. Пиренеи стали естественной и разумной границей между двумя нациями - испанской и французской.
Людовик помнил, что в тяжкие годы феодальных смут германский император не воспользовался моментом, не позарился на земли обессиленной Франции. И отплатил ему той же монетой (королевской): когда достигло апогея противостояние императора и с папой, и с собственными сеньорами, он не то что не пожелал поживиться за его счет, но и выступал, когда только мог, миротворцем. Когда же Фридрих II скончался, Людовик не стал соискателем при дележе его наследства. Он не допустил лишь, чтобы к этому процессу пристроилась хронически враждебная Англия.
Конечно же, Людовик не мог не порадоваться, когда кардиналы возложили корону королевства Обеих Сицилий на голову его брата Карда Анжуйского (1265 г.).
А закончил свои дни король Людовик так, как сам, наверное, того желал бы - во время крестового похода в Святую Землю, восьмого по счету. Перед тем, как отправиться в путь, он решил все неотложные дела. Где только мог, устранил возможные поводы для раздоров, обеспечил будущее своих детей.
Летом 1270 г. флот крестоносцев подошел к Африке - на этот раз к Тунису. Представлялось, что тамошнее население давно уже клонится к переходу в христианство, а если это произойдет - Тунис станет прекрасной базой для вторжения в Палестину. Насколько оправданным было такое предположение, вопрос спорный. На открытии этого театра военных действий особенно настаивал новый король Обеих Сицилий, у которого были крупные недоразумения с тунисским эмиром.
Как бы там ни было, крестоносцы дошли до древнего Карфагена и там раскинули свой лагерь. Но началась эпидемия. Сначала ее жертвой стал сын короля Иоанн Тристан, а 25 августа скончался он сам.
Королева Маргарита Прованская много способствовала тому, чтобы ее покойный муж был канонизирован. Так что «Святой» - не только прозвище этого замечательного короля-христианина.
Сын Людовика Святого- Филипп III Смелый (1245-1285 гг., правил в 1270-1285 гг.) был коронован после смерти отца прямо в военном лагере в Карфагене. Во Францию после
Вернувшись, Филипп Смелый вскоре женился на Марии Брабантской, дочери герцога Брабантского. Через два года королеву оклеветал некий Пьер де ля Бросс - будто бы она отравила своего пасынка, старшего сына Филиппа. Король, узнав об обиде, нанесенной жене, был непреклонен - клеветника казнили. Но такую твердость характера он проявлял не часто.
Воспитанный отцом и бабушкой, этот король был отважным воином и благочестивым христианином. Но отцовской силой воли, его яркой индивидуальностью похвастаться не мог. За него чаще думали родня и советники. Впрочем, ситуации, требующие неординарного решения, возникали редко. Жизнь королевства текла в русле, обозначенном славными предшественниками: Филиппом Августом и Людовиком Святым.
По праву наследования королевскими владениями стали Валуа, Пуату, Овернь, лангедокские земли. Женив своего сына, тоже Филиппа (будущего короля Филиппа Красивого) на Хуанне, дочери Гуго Наваррского, государь обеспечил за Капетингами право наследования и его владений.
Неудачей обернулась только попытка решить оружием сицилийскую проблему. Карл Анжуйский, брат Людовика Святого, став королем этого опасного острова (и соседних областей Италии) любви населения не снискал. Мнение современника: «Его черствая душа была чужда любви, веселью и изящным искусствам». Увидеть его смеющимся было под стать чуду - скорее можно было нарваться на мрачный пугающий взгляд. Воином он был отважным и полководцем не бесталанным - врагов, претендующих на его престол, он одолел (в том числе знаменитого Манфреда, воспетого Байроном). Его флот угрожал даже Константинополю. Но всеми делами в королевстве заправляли выходцы из Прованса (Карл был и тамошним властителем, женившись в свое время на наследнице графа Прованского Беатрисе). Такой пришлой свите местная знать никогда не бывает рада. Сам же король не раз давал повод убедиться, что его внешность не обманчива - бывал корыстолюбив и жесток.
Среди сицилийцев созрел заговор, руководители которого надеялись на поддержку короля Арагона Педро III (его жена Констанция была дочерью Манфреда). Испанец заинтересовался заманчивыми предложениями. Собрав большой флот - якобы для крестового похода, он на самом деле готовился к высадке на Сицилию.
На самом острове в отсутствие Карла вспыхнуло восстание - знаменитая «сицилийская вечеря». Название связано с тем, что сигналом к выступлению послужил звон колоколов, призывающих на вечернюю пасхальную службу. На протяжении святой недели были перерезаны все находящиеся на острове французы (есть мнение, что опыт этого заговора послужил основой для создания сицилийской мафии).
Тут подоспел арагонский флот. Как раз вовремя - прибывший со своими провансальцами Карл осадил Мессину. В морском сражении испанцы одержали победу, с Мессины была снята осада. Народ повсюду встречал Педро с воодушевлением, присягал ему на верность. После нескольких побед арагонский король стал еще и королем сицилийским - несмотря на противодействие папы. Карл же, не перенеся такого удара, покинул этот не знающий благодарности мир.
Филипп Смелый не мог оставить без последствий обиду, нанесенную его дяде. Многочисленная французская армия двинулась за Пиренеи, на владения вероломного двойного короля Педро. Но тому опять удалось добиться морской победы, а на суше французы безнадежно застряли в бесплодных осадах.