Француженка по соседству
Шрифт:
Он слегка выгибает бровь:
– Наша работа – быть тщательными во всем.
– А как же водитель автобуса? – не унимаюсь я. – Он ведь запомнил Северин.
Модан смотрит на меня, и его длинное лицо не выражает ничего, кроме привычной настороженности.
– Водитель автобуса помнит лишь то, что рядом с фермой в автобус села молодая девушка и доехала до станции. По его словам, на ней были темные очки, а волосы скрывал красный шарф.
Я вижу Северин: она курит сигарету в конце сада и быстро разговаривает по телефону. Утро, еще свежо, но примерно через час солнце победит эту свежесть. Северин в своем неизменном строгом черном бикини, на голове тюрбаном закручен красный шифоновый шарф. Она стоит спиной ко
– Да, это была Северин.
Он пожимает плечами – странное, несимметричное движение, как будто его конечностями управляет кукловод. Наверное, это неудобно, но только не Модану.
– Возможно.
– Возможно? – Я вопросительно смотрю на него.
Он снова пожимает плечами – сначала правым, затем левым.
– Возможно.
– А как же видеозапись с автовокзала?
Модан протягивает руку к папке и протягивает ее мне:
– Regardez-vous. Пожалуйста, посмотрите.
Я беру ее у него и, заставляя себя дышать, открываю. Внутри папки действительно лежит фото: зернистая картинка, не столько черно-белая, сколько разных оттенков серого. Посреди того, что, по идее, является площадью перед автовокзалом, виднеется нечто похожее на стройную девичью фигурку. Голова ее обмотана шарфом, или же это такая шляпа. Она стоит рядом с большой сумкой.
Я неуверенно поднимаю глаза на Модана:
– Это та самая запись?
Модан поднимает два пальца. Этот быстрый жест как будто одновременно говорит: «мы старались» и «c’est la vie».
– Это самое четкое изображение, какое нам удалось получить.
Я снова смотрю на фото. Возможно, Каро слегка преувеличила – это все-таки человеческая фигура. Но в целом она права: картинка ни о чем не говорит. Я продолжаю вглядываться в фото, как будто это цифровой снимок и ему требуется пара секунд, чтобы приобрести резкость. Однако размытые очертания так и не складываются в четкую картинку. При этом мои мысли вертятся вокруг одного и того же: колодец, шофер автобуса, видеозапись. Колодец, шофер автобуса, видеозапись. Что-то одно из них противоречит остальным – колодец, шофер автобуса, видеозапись, что-то одно…
Я подталкиваю папку назад Модану и внезапно спрашиваю:
– Почему вы до сих пор здесь?
– У меня есть несколько вопросов…
– Да, но почему вы до сих пор здесь? В этой стране? – перебиваю его я. – Я знаю, что от вас требуется тщательность. Но вы ее уже проявили. Вы говорили со всеми нами. Тогда что держит вас здесь? У вас есть пять человек, видевших ее живой в пятницу вечером. У вас есть водитель автобуса, по словам которого похожая на нее девушка в субботу села в его автобус. У вас есть картинка этой самой девушки на автовокзале – кстати, с сумкой. Все это довольно четко указывает на то, что после того, как мы уехали, она еще была жива. – Моя дерзость прорвалась наружу, и теперь ее не унять. – Но вы по-прежнему здесь, и мне непонятно почему, – если вы только не ищете предлог провести в Англии еще какое-то время, подстерегая в аэропортах Лару и ставя под удар свою карьеру… – Полицейский быстро отворачивается и пробегает пальцами по волосам, затем пристально смотрит на меня. Я же отказываюсь сдаваться: – Или же вы нам не верите. Я права? Вы считаете, что мы все пятеро лжем, ведь так? Что на самом деле мы не свидетели, а подозреваемые?
Тут я резко умолкаю. Из моей дерзости вышел дух.
Модан пару мгновений
– Мисс Ченнинг, – вкрадчиво говорит он. – Это нелегко. Это всегда нелегко. Убийство… alors, это очень неприятная вещь. Никто не хочет много думать о таких вещах, потому что это тяжело, это больно и печально. Никому не хочется расстраиваться. Но чтобы найти, кто это сделал, мы должны провести расследование и мы должны задавать вопросы. – Он делает один из своих элегантных жестов – поднимает руку ладонью вверх, как будто приглашая меня положить сверху мою. При этом губы его складываются в сочувственную улыбку. – Итак… s’il vous plait [4] … мы можем продолжать?
4
Пожалуйста (фр.).
Я пару секунд выдерживаю его взгляд. Мне не видно, что происходит за этими темными, проницательными глазами. Но я знаю: он умеет это делать лучше, чем я. Лучше, чем кто-либо другой. Внезапно я чувствую себя совершенно обессиленной.
– Продолжайте, – устало говорю я. – Задавайте ваши вопросы.
Я знаю, что должна вернуться в офис, однако не спешу. Ведь что ждет меня там? Пустое кресло напротив и такая же пустая финансовая ведомость. Вместо этого я бесцельно брожу по улицам. Вскоре ноги приводят меня на многолюдную Риджент-стрит. Туристы-иностранцы определятся с первого взгляда: они увешаны фотоаппаратами, белые носки подтянуты, на ногах удобная обувь. Но что в середине дня делают на этой торговой улице остальные? Это студенты? Или они работают по ночам? Да и работают ли вообще?
Интересно, что буду делать я, когда наконец закрою свою фирму? Вряд ли мне светит карьера в области права. Я не уверена, что смогу убедить какую-нибудь адвокатскую контору, чего мне на самом деле хочется. Я и сама этого толком не знаю. Наверное, я могла бы устроиться в другое рекрутинговое агентство, но после провала моего начинания репутация моя будет подмочена. Может статься, что какое-то время я вообще буду сидеть без работы. Я уже не говорю про ту работу, которая мне нравится. Правда же такова, что та, которая мне нравится, в данный момент ускользает от меня.
Я захожу в магазин «Френч коннекшн», но тотчас выхожу назад. Тут слишком людно, да и вообще я сейчас не в том настроении, чтобы даже смотреть на одежду, не говоря уже о том, чтобы ее примерять. Иду дальше вдоль улицы. Мне видно, как мое отражение перемещается из одной витрины в другую – этакий призрак в темном брючном костюме, незаметно скользящий мимо манекенов, уже заранее нарядившихся в летнюю коллекцию. Наверное, я могла бы… уехать. Купить билет на самолет и улететь куда-нибудь, где пыльно и жарко, зато расходы на жизнь – сущие гроши. Поставить крест на карьере и пойти в официантки или барменши – на любую работу, отбросив гордость и амбиции, которые прилагаются к оксфордскому диплому и в плену которых вы со временем оказываетесь.
Звонит мой мобильник. Номер скрыт. Я колеблюсь, мне не хочется возвращаться в реальный мир, но телефон продолжает настырно трезвонить. Я вздыхаю и нажимаю зеленую кнопку:
– Кейт Ченнинг.
– Эй, привет! Это Том. Как твои дела?
– На полпути в Южную Америку.
Полсекунды в трубке висит тишина.
– Ты серьезно? – неуверенно спрашивает он.
– Нет, конечно. Это просто мечты. Неудачный день.
– В таком случае я покупаю себе билет рядом с тобой. Для меня тоже неудачный день. – У него и вправду измученный голос. – Не хочешь чуть позже выпить и посочувствовать мне?