Француженки не терпят конкурентов

Флоранд Лора

Филипп бросил на нее обиженный взгляд.

– Не понимаю, о чем вы все говорите? Неужели мои действия способны разрушить чьи-то жизни?

– Не нарочно, конечно, – с нежностью заметила сестра.

В лицо им ударил пронизывающий зимний ветер, прилетевший с реки и пронесшийся по тихой улочке. Ноэми сегодня работала в его новой кондитерской, внося последние штрихи в отделку интерьера, но когда ребенок стал слишком сильно брыкаться, выражая свое недовольство, они решили немного прогуляться.

– Однако никто не будет ходить к ним, когда поблизости откроется твое шикарное заведение.

Филипп

оглянулся на колдовскую витрину, явно сомневаясь в справедливости слов сестры. Иногда ему ужасно хотелось пройти полквартала, чтобы зайти к ним. Просто проскользнуть в чужой мир, словно он чувствовал, что ему необходимо найти вход в него. Даже если для этого ему придется барабанить каблуком в закрытую дверь.

– Ты понимаешь, что можешь украсть всех их клиентов? – продолжала сестра. – Тебе придется признать, что это немного стыдно. Это местечко – как одно из семи чудес Парижа. Таинственное, известное только истинным гурманам заведение.

– А я своих чудес ни от кого не скрываю, – парировал Филипп.

Его сестра странно закашлялась и прикусила губу. Он взглянул на нее с подозрением, но она лишь положила руку на округлившийся живот и, продолжая упорно покусывать нижнюю губу, ничего не добавила.

– И я сказал бы, что мое новое заведение как раз отлично поработает и на них. Моя кондитерская привлечет сюда больше народу, и значит, многие наконец обнаружат это таинственное чудо.

– Верно, – задумчиво согласилась Ноэми. – Твой план может сработать.

– Вот мне и непонятно, почему они не склонны проявлять благодарность.

Он нахмурился, вспомнив, с какой злорадной улыбочкой Магали предложила ему чашку горячего шоколада. Хотелось бы, по крайней мере в дальнейшем, не беспокоиться о том, что она намерена его отравить.

– Ты же понимаешь, что я смогу привлечь сюда людей со всего Парижа, если не со всего мира? Не у каждого хватит терпения отстоять в очереди. И весь мой избыток может перетечь к ним, – щедро прибавил он.

Вообще-то эти ведьмочки не заслужили этого, учитывая то, как Магали обошлась с ним, но вряд ли ему удастся выстроить баррикаду вдоль улицы и разорвать поток прохожих.

– Возможно, что ты и прав.

Его сестра, так же, как и он сам, могла быстро и реально оценить торговую ситуацию. Так бывает, когда ты с детства воспитываешься на принятии подобных решений, и они становятся обыденными, их просто обсуждают за завтраком, а завтраки эти обычно состояли из семейных фирменных pains au chocolat и croissants [39] , постоянно признаваемых лучшими в Париже.

– Ты и правда можешь сослужить службу их бизнесу, – не могла не кивнуть с согласием Ноэми.

39

Шоколадные бисквиты и круассаны (фр.).

– Естественно! – возмущенно подхватил Филипп.

Дожидаясь уважительного отношения от собственных родственников, можно умудриться выдавить кровавые слезы из камня. Лишь матери иногда удавалось отдать ему дань некоторого уважения, да и то втайне от отца, чтобы не провоцировать всплеска зависти.

– Ты никогда не заглядываешь в альбом

со старыми газетными вырезками? Маман ведь, по-моему, собирает их обо мне?

– Ты хотел сказать, что она собирает вырезки со статьями, где превозносят то одного члена нашей семьи, то другого? – сухо уточнила Ноэми. – Статьи, где обсуждаются наши фамильные достижения? Не забудь среди них мой успех в области оформления наших кондитерских и прочие наши успешные начинания!

Филипп, оценив свой прокол, мгновенно выправил диалог в нужное русло, нацепив маску смирения – на всякий случай не помешает, – но себя в обиду не дал.

– О, разумеется! Тебе нет равных в том, что касается изумительного дизайна кондитерских. – Он сделал легкую паузу, чтобы воздать сестре должное. – И я рад, – он кашлянул, – показать миру новые проекты твоих интерьеров в своих кафе. – Лукавый взгляд на Ноэми. – В любом случае мы с тобой знаем, что очереди к нам вытянутся на целый квартал. И надо сказать, что она… они… могли бы оценить по достоинству этот в деловом смысле немаловажный и продуктивный факт.

Неблагодарная ведьмочка. Он опять оглянулся на ту витрину. Взгляд отозвался противным покалыванием в спине.

– У тебя никогда не возникало ощущения, что кто-то пытается превратить тебя в жабу?

Или в дикого зверя. Находясь рядом с Магали Шодрон и ее соблазнительным шоколадом, он чувствовал, как в нем просыпаются какие-то звериные инстинкты.

– У меня? Нет. Но надеюсь, что и в твоем случае ты не имеешь в виду реальную трансформацию.

Глава 8

В тот день, когда открылась новая кондитерская Филиппа Лионне, в «Волшебную избушку» не заглянул ни один посетитель. Никто, включая верных соседей. Пустота кафе пробила необъятную брешь в душе Магали, почти пропасть, в которую она изо всех сил старалась не рухнуть. А ну как они с тетушками в одночасье потеряют это чудесное заведение?

Ее сердце встрепенулось от облегчения и благодарности, когда она увидела, как мадам Фернан вышла из своего дома ниже по улице и зашагала в их сторону, ее пуделиха резво бегала взад-вперед, едва не попав под колеса медленно проезжающего мопеда, пока затянутая в перчатку рука тщетно пыталась натянуть поводок. Увы, мадам Фернан даже не составила себе труда качнуть своей причудливой широкополой шляпой, чтобы прикрыть стыдливую улыбку, когда продефилировала прямиком мимо их витрины в сторону модной кондитерской.

Теперь он, несомненно, злорадствует, сознавая, как легко переманил у них всех клиентов! Перед их дверью никто не стоял, все толпились у входа в новое заведение Филиппа Лионне. Нет, кого она пытается обмануть? Разве можно потешаться над тем, чего вы не замечаете?

Толпа у входа в его кондитерскую, казалось, ожидала возвещенного глашатаями прибытия короля. «В новом платье» [40] , – со злостью подумала Магали, пытаясь вообразить, как Филипп Лионне появляется перед этим ордами, совершенно не ведая о своей наготе.

40

Намек на сказку Андерсена «Новое платье короля».