Французская магия (гет)

Бессарабов Николай

— Тыыыыыы...— Зашипел на меня Вольдеморт. С его рук ударил поток бешеного ветра, сотканного из стальных игл, тьмы и огня.

— Я. — тройной щит из наших заклятий устоял, но волна отбросила нас метров на двадцать. Чары левитации, примененные Киараном, сделали падение быстрым, но безболезненным.

Дамблдор повёл палочкой, и камень под Вольдемортом превратился в кипящую лаву. Лорд спокойно взмыл в воздух, словно земное притяжение не было над ним властно.

Дальнейшее мне запомнилось урывками, трескающийся от мощи заклинаний пол, бушующие потоки огня и воды, отправляемые

двумя старыми врагами, сцепившимися в смертельной схватке. Мои товарищи, основательно измотанные боем в подземельях, по мере сил атаковали Вольдеморта, но точку сегодня в бою должен был поставить именно пришедший последним полный сил Дамблдор.

Когда Вольдеморт, теснимый с четырех сторон нашими заклятьями, собрался аппарировать, в Атриуме пробили часы, обозначая начало нового рабочего дня, и в центре зала появился сопровождаемый телохранителями министр Фадж. Один из его авроров заслонил министра своим телом, рассыпавшись в прах, — спешивший убраться из Атриума Вольдеморт не церемонился со случайными помехами.

Дамблдор и Грюм одновременно ударили магией — уже пустая брусчатка, где только что стоял закутанный в черное Лорд, потрескалась, но было уже поздно.

Бой закончился, но не для нас.

— Альббббус, кто это был? — Фадж уставился на директора. С трясущейся челюстью, выступающим на лбу потом, политик был похож на труса, столкнувшегося с самым страшным ночным кошмаром.

В этот момент в зал зашел со стороны внутренних помещений Марк Гринграсс, тут же устремившийся к Фаджу. Министр, невзирая на бледность и дрожащие губы, отдал приказ аврорам пропустить закопченного окровавленного волшебника. Я понял, что сейчас начнется первый этап политической торговли — не отличавшийся большими боевыми способностями аристократ вполне компенсировал это немалыми способностями в убеждении, обширными политическими связями и изворотливостью. И он вполне мог посоперничать с Дамблдором сейчас, когда люди директора только появились в Атриуме, а на нижних этажах полно трупов Упивающихся, наёмников альянса аристократов и немногочисленных авроров Аластора, не давая хитрому старику присвоить себе все заслуги по защите Отдела Тайн.

Воспользовавшись тем, что директор отвлекся на министра магии, мы тихо аппарировали.

— Вырвались. — Аластор в изнеможении буквально упал на стул, тут же налив себе полный стакан охлажденного вина из кувшина. Домовые эльфы забегали по комнате, готовя обед.

— Аластор, где Сириус? — Я не мог успокоиться, пока не узнаю о судьбе крестного.

— Его вытащили братья Кармайклы. Риман погиб. — Киаран осел в кресле, жадно глотая вино прямо из кувшина.

— Жаль старого Римана... — Аластор, слегка захмелев, приступил к еде. — Надеюсь, он успеет зачать еще одного ребенка, иначе их род прервется.

— Сириус у себя?

— Я думаю, да, — Аластор оторвался от куриной ножки, которую совсем не аристократично с чавканьем обгладывал. — Братья должны были притащить его сюда, а тут есть Алика, владеющая целительской магией, и Андромеда. Ладно, я возвращаюсь обратно в министерство.

С сожалением отбросив на тарелку стремительно обглоданную куриную

ножку, аврор аппарировал.

Я выскочил из гостиной, направляясь на второй этаж, к комнатам крёстного.

— Как ты? — Я бросился к постели, на которой лежал замотанный, словно мумия, в бинты Сириус.

— Жить буду, — крёстный прохрипел это с большим трудом — видно было, что части зубов у него тоже не хватает. — Моя сестренка оказалась на удивление ловкой.

— Бывшая сестренка... — Меня передернуло от воспоминания о кричащей в муках женщине, корчащейся под Круциатусом.

— Ты? — недоверчиво покосился на меня Блек, пытаясь привстать, но тут же со стоном откинулся обратно на подушки.

— Она потеряла почти все силы от твоих проклятий. — Я подтащил к себе стул и уселся рядом с кроватью Сириуса, взяв крестного за руку. Спина наливалась тупой болью. — Причем я убил её прямо на глазах Дамблдора и Темного лорда, а до этого пытал её Круциатусом.

Я не сразу понял, что кашляющие звуки, издаваемые Сириусом, это смех. Крёстный закашлялся, на губах выступила кровь.

— Дамблдор сегодня получил самый тяжелый удар, как неудавшийся наставник избранного.

В комнату влетела Алика Гринграсс, тут же метнувшаяся к Блеку. Проведя у него над грудью палочкой, она гневно уставилась на моего крестного.

— Лорд Блек, я же просила вас не двигаться и не разговаривать!!! В легких опять полно крови!!!

Мне показалось, что девушка хочет ударить волшебника, но трогать раненого она все же не стала.

— Мисс Гринграсс, вы совершенно очаровательны, особенно когда сердитесь, — несмотря на рвущую тело боль, Блек нашел силы пошутить.

— Лорд Блек, если вы не прекратите, я привяжу вас к постели и заткну рот! — Тонкие пальцы легли на губы Сириуса.

Посмотрев на замолчавшего крёстного, я увидел в его глазах целый океан иронии, при возможности, он бы наверняка пошутил насчет привязывания к кровати, но девушка заткнула ему рот. Я тихо вышел, решив не мешать им общаться, больше всего на свете мне хотелось лечь в ванну и провести там несколько часов, лучше всего — дней.

По дороге в мою комнату на меня налетела и бросилась на шею Флер, заплаканная, бледная, совершенно не похожая на обычно веселую девушку.

— Ты цел! — Горячие губы покрывали поцелуями мое лицо, руки отчаянно стискивали плечи, словно девушка хотела убедиться, что со мной все в порядке.

Рука Флер неожиданно вызвала поток боли в спине, я зашипел, не понимая, что случилось.

— Ты ранен?! — Любимая с неженской силой развернула меня спиной, осматривая правый бок. — Гарри!

Она потащила меня в гостевую комнату особняка, выделенную крёстным для меня или для Флёр, если мы посетим дом Блеков. Заставив меня встать перед зеркалом, девушка заклинанием срезала с меня остатки прогоревшей, дырявой куртки и рубашку.

На боку действительно красовалась черная полоса ожога, отдающая теперь тупой болью. Видимо, не все заклинания прошли мимо, но в горячке боя, поглощенный страхом за крестного, я просто не ощутил попаданий, а теперь, в спокойной обстановке, спина заболела не на шутку.