Французская магия (гет)

Бессарабов Николай

Недавно в нашу редакцию пришло интересное письмо от пожелавшего остаться анонимным читателя. Факты, изложенные в письме, оказались настолько любопытными, что редакция проверила их.

Хогвартское соревнование факультетов всегда волновало и учеников, и преподавателей, часть которых выполняет и обязанности деканов. Баллы учеников за успешную учебу, за спортивные достижения и достойные поступки — вот что определяет место факультета в соревновании, а за проступки и шалости — баллы снимаются.

Однако

в письме были изложены некоторые оригинальные причины для снятия баллов. Мы с удивлением узнали, что, оказывается, со студентов могут снять баллы за то, что они «громко дышат на уроке», «неуклюжи», «задают много вопросов», «за дерзкий взгляд», «высокое самомнение», «наглость», «зазнайство». И что встревожило членов редакции, у многих из которых в Хогвартсе учатся дети и родственники, такие причины встречаются довольно часто.

Куда же смотрит Дамблдор и Попечительский совет Хогвартса, если для того, чтобы обеспечить тому или иному факультету победу с учеников снимают баллы «по причине тупости»? Редакция хочет задать вопрос родителям тех, кто сейчас обучается в Хогвартсе: спрашивали ли вы, за что с ваших детей снимаются баллы?»

— Что это за бред сумасшедшего? — Фадж оторвался от газеты, недоуменно разглядывая Люциуса Малфоя.

— С другой стороны, если Дамблдор допускает такие ошибки, то можно будет поднять вопрос о его служебном соответствии... — Протянул раздумывающий над новым ходом неизвестного игрока Люциус. — Я не думаю, что Северус Снейп, про которого тут явно пишут, настолько жестко обращается с детьми, скорее — это преувеличение...

— Преувеличение?! — Брови Фаджа поползли вверх. — Да нас с утра уже завалили письмами с просьбой разобраться в происходящем в Хогвартсе!

— Мы можем лишний раз показать, что Министерство по-прежнему контролирует события, если отправим туда комиссию, а потом сообщим общественности о некоторых нарушениях, допущенных в контроле Дамблдором и отдельными преподавателями, но уже исправленных бдительными сотрудниками отдела Образования. — Люциус наконец нашел нейтральное решение, позволившее и приструнить директора, и не навредить при этом Снейпу, о манере преподавания которого трем факультетам из четырех он не раз слышал от Драко.

— Неплохо придумано, Люциус. Пожалуй, мы так и сделаем.

7 сентября 1995 года. Шармбатон.

«Привет, Гарри.

Надеюсь, в Америке тебе неплохо отдыхается, пока мы стонем под властью захваченного мозгошмыгами и нарглами Министерства. Наша новая преподаватель ЗОТИ — настоящая душка, она носит ядовито-розовую кофточку и черный бантик в волосах, от которого впадают в ступор почти все ученики. Но мои очки пугают ее еще больше, чем остальных — её взгляд, так что меня мадам Амбридж пока не трогает. Занятия по защите у нас теперь — одни лекции, на которых мы переписываем учебники, а девочки сплетничают, что мадам Амбридж не умеет одеваться. Ей бы пошло ожерелье из глаз огнекрабов, правда, со мной никто не согласился. Гермиона и Рон на каждом уроке получают взыскание за взысканием, и к ним за компанию

всегда присоединяется Невилл. Он так изменился за лето, ты не представляешь себе! Он уже дважды за несколько дней с начала учебы защищал меня от насмешек слизеринцев в коридорах.

Луна.»

«Здравствуй, Луна!

Рад, что вы с Невиллом нашли общий язык. Надеюсь мозгошмыги, которых ты способна видеть, быстро одолеют Амбридж и прогонят её из Хогвартса. Я по-прежнему учусь, занимаюсь магическими дуэлями. Отправляю тебе амулет, который купил в одной из лавок волшебного квартала. Когда я увидел его, мне показалось, что он подойдет к твоему пробковому ожерелью. Как там поживает Букля?

Гарри»

— Ну что ж, дамы и господа, сегодня мы займемся с вами группой взрывных заклинаний и защитой от них. Мсье Бриттон — вы ассистируете мне. — Андрэ Леблан, пройдя между нашими столами, обернулся к классу. Сегодня мы разбираем Бомбарду, Explosio и Revasio. А также пару вариантов защиты.

Шестнадцать человек — две группы пятого курса факультета Скалы и Солнца — внимательно слушали преподавателя.

— Для начала демонстрация. — Андрэ взмахом палочки заставил стену аудитории раздвинуться, открывая узкий вытянутый зал со стоящими вдалеке мишенями.

— Bombarda, — первый манекен разорвало пополам с хрустящим звуком ломающегося дерева.

— Explosio, — несколько мелких взрывов расщепили новый манекен на части.

— Revasio, — в следующем манекене появилась небольшая рваная дыра, но деревянное чучело устояло на месте.

— Так, дамы и господа. Встаем к барьеру. — Новый взмах палочки открыл выход к тренировочному полю, расположенному недалеко от находящегося на первом этаже кабинета Защиты.

Выстроившиеся вдоль барьера, на некотором отдалении от которого стояли десятки мишеней, ученики оглянулись на преподавателя.

— Повторяем за мной, — палочка Андрэ описала короткую дугу и укол в воздухе. — Bombarda!

Класс откликнулся нестройным хором заклинаний, у некоторых учеников получилось сразу, и бледноватые пока что лучи устремились к мишеням. Некоторые, неудачно взмахнув палочкой, не добились вообще никакого эффекта.

— Так, те, у кого получилось, отрабатывают точность и скорость удара, а также уровень вложения силы, которые мы разбирали на третьем курсе. Гарольд — заходите с той стороны ряда и поправляете тех, у кого не получается, я иду с этой стороны.

Я мысленно поморщился. С одной стороны, мне было лестно такое внимание преподавателя, бывшего довольно сильным, хоть и уступающим Киарану, волшебником. С другой же — мне не хотелось выделяться лишний раз, поскольку мне уже пришлось отклонять любезные приглашения погостить, полученные мной от учениц Шармбаттона, многие из которых могли похвастаться солидной родословной и влиятельностью родителей.

Первым из учеников, у кого не получалось выполнение Взрывного, оказался Кейн МакКормак, худой, высокий парень, с легкостью работавший на трансфигурации, но имевший, как оказалось, некоторые сложности в боевой магии.