Французская магия
Шрифт:
Политик попытался было возмущенно приподнять брови, но быстро сдался, рассмеявшись под проницательным взглядом друга.
— Да, ты прав, черт подери, ты прав. У меня есть две дочери, для которых нужно найти достойных женихов... А тут само Провидение посылает мне неженатого наследника древнего, богатого рода, да еще не связанного брачным контрактом с самого рождения...
Джеймс захохотал, подавившись только что отпитым вином. Отсмеявшись, маг залпом допил свой бокал.
— Старый сводник!
— Ни в коей мере. Сегодня за обедом я заметил у мистера Поттера интересную особенность: он достаточно сильный маг уже в таком юном возрасте, чтобы
— А ведь даже мне, в первые годы после женитьбы потребовался специальный амулет, сделанный покойным Арнольдом Делакуром, мир его праху. Мой дед был гениальным артефактором. Да и вам обоим потребовалось некоторое время, чтобы прекратить превращаться в слюнявых идиотов рядом с моей женой.
— Для политического союза вроде нашего был важен сам союз, дорогой, — Мари улыбнулась своему мужу. — А то, что ты потом смог противостоять моим чарам и научился жить без амулета, позволило мне в итоге разглядеть в тебе настоящего друга и любимого. Юный Поттер обладает редкой сопротивляемостью к чарам вейл, и в будущем, с увеличением магической силы, вообще перестанет на них реагировать. Так что интерес к нему со стороны моих дочерей обеспечен. Впрочем, им об этих наших планах знать совершенно незачем — всё и так получится без нашей помощи.
— Далее,желательно побыстрее вытащить Поттера из-под опеки Дамблдора, накопав на этого великого волшебника побольше грязи. А судя по тому, что мы знаем — грязи будет очень много. — Задумчиво проговорил Жан-Клод. — И впоследствии добиться его вступления в права Лорда Поттера после совершеннолетия. Мари, не помнишь, Поттеры ведь обладали голосами в Визенгамоте?
— Сейчас голосами Поттеров и почему-то Блеков в Визенгамоте управляет Дамблдор. Хотя откуда у него голос Блеков — мне неизвестно, видимо, заплатил кому-то просто по-королевски, ведь последний выживший Блек все еще жив, хоть и вне закона.
— Джеймс, поднимай свои связи в Лондоне, нам нужны будут информаторы о том, что предпринимают Дамблдор Лорд и Министерство, на «Пророк» надежды мало — слишком много заказной информации и слишком мало правды. — Посоветовал Киаран. — А мне надо будет поискать зельеваров, восстановить парню здоровье. Если про него не врут газеты, то все четыре курса Хогвартса были для него одним сражением за выживание. Василиск, философский камень, этот его непонятный крёстный, о побеге которого из Азкабана писали даже в наших газетах... кстати, надо бы выяснить подробности той давней истории.... Теперь вот Турнир, где он вообще столкнулся с Темным лордом и как-то умудрился сбежать...
4 июня 1995 г. Лондонский филиал Гриннготса
Изменив, благодаря стараниям людей Делакура-старшего,свой внешний вид до неузнаваемости, я вместе с политиком и присоединившимся к нам по дороге другом Жан-Клода, Джеймсом, — высоким, худощавым мужчиной, явно не от мира сего, отправился с помощью портключа в Гриннготс.
Получивший моё согласие Джеймс вальяжно продефилировал к стойкам гоблинов-кассиров в главном зале и после краткой, но очень эмоциональной беседы договорился о встрече с управляющим счетами рода Поттеров. Вышедший буквально через пару минут из-за неприметной двери гоблин, одетый
Проходя длинными запутанными коридорами, грубо высеченными в каменном массиве, мы постепенно спускались всё ниже и ниже, оказавшись, наконец, у небольшой двери, охраняемой двумя гоблинами. Расступившиеся стражи пропустили нас в обычный деловой кабинет,— длинный стол, заваленный бумагами, кресла, множество шкафов с толстенными книгами. Единственное отличие от кабинета того же директора школы в Литтл-Уиннинге, куда меня пару раз вызывали, — на стене висело немалое количество изумительно красивого оружия, сверкавшего сталью, золотом и драгоценными камнями. Хозяин кабинета, — немолодой уже морщинистый гоблин в простой, можно сказать, аскетичной одежде, — встретил нас у входа и после короткого приветствия и представления провел к креслам.
— Мне доложили, что вы искали со мной встречи, мистер Поттер. — Грипхаук, которого почему-то не обманула моя маскировка, поудобнее устроился в кресле.
— Господин Грипхаук, — заговорил вместо меня более опытный в делах с гоблинами Джеймс. — Мистер Поттер, в разговоре со мной упомянул, что ни разу за прошедшие четырнадцать лет его жизни он не получал выписок о состоянии своего счета и запросов на крупные финансовые операции с активами рода Поттеров.
По мере того, как друг Жан-Клода излагал цель нашего визита, гоблин стремительно менял окраску кожи, постепенно становясь бледно-зеленым, его когти начали скрести по полированной столешнице, оставляя явственно видимые даже с моего места стружки. Извинившись перед нами, гоблин вышел из кабинета, и из коридора тут же донесся его дикий рёв — было даже странно, откуда у довольно скромного по размерам существа такой голос. Видимо, сказанное действительно задело его за живое. Вернулся Грипхаук в сопровождении другого гоблина, значительно моложе, очень эмоционально что-то ему выговаривая на гобблдуке. Джеймс, видимо, знавший этот язык, блаженно прислушивался к заковыристым оборотам управляющего счетами Поттеров, явно ругавшегося, на чем свет стоит.
— Вынужден признать, господа, у нас нет свидетельств того, что мистер Поттер действительно получал отправляемые ему бумаги. — Гоблин тяжело упал в кресло, резко успокоившись. — Единственное, что можно сказать в наше оправдание, многие наследники и аристократы предпочитают полностью доверять управление счетами гоблинам или же, в случае с опекунством, — опекунам. Поэтому отсутствие указаний мистера Поттера и бумаги, подписанные директором Дамблдором, взявшим на себя ответственность за опеку наследника рода после гибели его родителей не вызывали у нас сомнений. Но если всё обстоит именно так, как вы говорите... — Гоблин нервно постучал когтями по изуродованной столешнице, будто в изумлении смотря на глубокие царапины. — Мистер Поттер, это достаточно серьезное обвинение в адрес банка, и мы вынуждены просить вас подтвердить ваши слова под Веритасерумом.
— Мне нечего опасаться, если ваши вопросы будут касаться только финансовой части, — Джеймс и Жан-Клод кивнули, соглашаясь с моим мнением.
Прибежавший на очередной рёв управляющего гоблин принес небольшой флакончик, в котором плескалась Сыворотка правды. Я выпил с поклоном поднесённую мне младшим гоблином чашку, в которую на моих глазах упали три капли Веритасерума. В голове тут же наступила блаженная тишина, разорванная голосом, которому я обязан был повиноваться, обязан говорить правду.