Французский легион на службе Гитлеру. 1941-1944 гг.
Шрифт:
Решение с униформой было, быть может, неудобным для французов, однако тем самым спасало, в каком-то смысле, репутацию вишисгской Франции, которая не объявляла войну СССР, а значит, ее солдаты и се армия, в своей униформе, сражаться в СССР де-юре не могли. Позже этот юридический момент озвучивался и в пропаганде. Французский лейтенант Рсми Урдап писал, что были планы но использованию ЛФД на Кавказе (!). В случае если бы пришлось столкнуться с армией Британии (в составе которой воевали голлисты), то необходимо было избежать любых различий в униформе — и это было еще одной причиной, по которой французов обмундировали не так, как им обещали{86}.
В одном документе, от 1 декабря 1941 г., Петэн сожалел о том, что немцы не приняли этого предложения о
В официальном отчете ЛФД утверждалось, что якобы многие легионеры писали в письмах домой, что они «горды носить германскую униформу». Там же отмечено, что отказ от ношения германской униформы грозил заключением в тюрьме, сроком от 5 до 15 лет{88}.
В любом случае, 17 октября в Версаль отправился поезд под командованием капитана Романовски, на котором уехало 60 «отказников», из них 8 были офицерами. Причины их отказа от службы были разными, в том числе нежелание носить немецкую военную форму{89}. Как писал Дэйви, «изначально планируемый как французская военная часть, сражающаяся на стороне Германии, в реальности это был франкоговорящий немецкий полк»{90}.
Вторая группа добровольцев (127 офицеров и 659 прочих чинов) была направлена в Дебицу 16 сентября, через несколько дней прибыли еще 11 офицеров {91} . 20 сентября добровольцы прибыли в часть и были включены в состав II батальона.
Стоит остановиться на социальном портрете французских волонтеров. В рядах легиона были разные люди с полярной мотивацией. Подавляюще большинство были молоды: в основе своей, в ЛФД служили мужчины в возрасте около 24 лет.
Однако были и старые, проверенные войной офицеры. Некоторые сражались еще в рядах Французского иностранного легиона или были чинами колониальной армии; их опыт пригодится легионерам во время борьбы с партизанами в Белоруссии. Некоторые солдаты успели получить боевой опыт в Гражданской войне в Испании, воюя в роте «Жанна Д’Арк» на стороне Франко (тот же Фонтенуа) {92} . Некоторые офицеры и рядовые даже успели повоевать против немцев в 1940 г. Интересно и то, что немцы не запрещали им носить свои французские награды (если они имели их) наравне с полученными в рядах германской армии [4] . Эти люди уже не видели себя вне армии; возможно, что был и идеологический мотив.
4
Обергруппенфюрер Готтлоб Бергер сказал об этом 11 сентября 1942 г.: «Французские добровольцы носят Железный крест рядом с орденом Почетного легиона, пусть они и получили последний, сражаясь против Германии. Две орденские планки из двух разных стран, которые их владелец гордо носит на груди, — вот что будет в повой Европе!»
Керстен Ф. Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940–1945 гг. М., 2004. С. 349.
В своем отчете Центральному комитету ЛФД в марте 1942 г. Дорио делил легионеров на 4 категории, исходя из боевого опыта: молодые люди без такового; солдаты и унтер-офицеры, которые сражались в 1939–1940 гг.; солдаты и унтер-офицеры, которые сражались в обеих мировых войнах; солдаты и унтер-офицеры, служившие в Иностранном легионе{93}.
Хватало и просто людей, желающих заработать денег. Были и обычные искатели приключений, авантюристы. Например, 18-летний доброволец легиона Максимилиан де Сантер так объяснял свой выбор: «Честно говоря,
Что касается сферы занятости, то легионеры были в основном людьми рабочих профессий: строители — 23,4%, сельхозрабочие — 21,3%, шоферы/механики — 10,6%, кустари и заводские работники — по 6,4%, а также мелкие клерки и работники небольших фирм и офисов — каждая из категорий также по 6,4% и т.д.{95} Один французский историк охарактеризовал социальный состав ЛФД как «очень мелкую буржуазию и люмпен-пролетариат». Таких людей, у которых идеология не была доминирующей и определяющей их выбор, было большинство — около 60%{96}.
По мнению А. Верта, ЛФД, как и другие организации, созданные оккупационными властями, «состоял в значительной степени из приверженцев Дорио. […] Большинство из них принадлежало к подонкам общества, которые охотнее грабили, чем сражались»{97}. В советской литературе утверждалось, что легион состоял из «деклассированных лиц, не способных “к какой бы то ни было нормальной социальной жизни”»{98}. Конечно же, с таким резкими мнениями сложно согласиться, учитывая, что люди всегда и везде разные.
40% добровольцев составляли убежденные националисты, антикоммунисты, члены французских ультраправых партий и движений; их мотивация представляется наиболее интересной. Разнонаправленность движений и партий не редко приводила к идеологическому противостоянию между членами этих образований внутри ЛФД, и впоследствии французских частей СС, что, конечно же, немецкому командованию не нравилось.
Один из самых известных легионеров, Пьер Ростэн, так обосновывал свое вступление в легион: «Я француз. Я антикоммунист. Я солдат. Я отвечаю на призыв маршала Петэна к защите Франции»{99}.
Что привело французских националистов в ЛФД? Как и многие европейские волонтеры, французские правые радикалы рассматривали свое участие в «походе на Восток» как важную задачу, имевшую три элемента — идеологически- политический, национальный и личный, которые взаимопроникали и дополняли друг друга. Прежде всего, они видели в начавшейся войне возможность посодействовать уничтожению большевистского государства, которое, с их точки зрения, управлялось евреями, и было им глубоко ненавистно по этой причине.
С национальной точки зрения, французские добровольцы желали «застолбить» за представителями своей нации место в нацистской Европе, дабы они, как фронтовики, могли требовать свою «долю» от вклада в разгром СССР и получать социальные блага. Подобные настроения были достаточно широко распространены; так, в 1943 г. в книге «Мировая борьба Рейха» («Dcr Weltkampf des Reiches»), выпущенной НСДАП, были такие слова: «Те, кто не участвуют в Новом Порядке Европы, не могут претендовать на то, что их голос будет услышан после окончательной победы»{100}. Под «участием» здесь стоит понимать и «установление» этого порядка. Например, лейтенант ЛФД Урдан писал: «Борьба против большевизма необходима. Учитывая ее европейский характер, становится важным участвовать в ней, присутствие французской экспедиционной силы в России становится одной из наших непререкаемых обязанностей, если Франция хочет участвовать в создании Новой Европы и если она хочет вернуть себе звание великой державы»{101}.