Французский поцелуй

Уокер Фиона

Пока гости ели, пили и веселились, Тэш больше всего на свете хотелось поговорить с Найлом. Ее привело в негодование, что Лисетт, только что объявившая о страстном воссоединении с Найлом, весь вечер отчаянно флиртовала с Люсьеном Мэрриотом. Сидя напротив них, Тэш наблюдала, как она завораживает отца Макса, как гипнотизер, раскачивающий золотые часы.

В конце концов Тэш оставила слабую, смешную надежду, что она сможет поговорить с Найлом. У него, очевидно, хватает своих проблем. Тэш сомневалась, что когда-нибудь снова сможет

смотреть в его красивое лицо: ведь Салли и Мэтти с детьми сегодня днем уезжают в Англию. А Найл собирался ехать с ними.

Интересно, а как же Лисетт? Она наверняка привыкла к более шикарным автомобилям.

Тэш внезапно прочувствовала всю шаткость, ограниченность, хрупкость их с Найлом отношений. Она вспомнила, как он говорил ей, что Лисетт единственная женщина, которую он когда-либо хотел. Тэш в своих буйных, жалких фантазиях попыталась об этом забыть. А теперь поняла, что не может. Она также вспомнила с болезненной ясностью, что Найлу нравятся миниатюрные женщины вроде японок.

Тэш придирчиво рассматривала в зеркале свое отражение. Взъерошенные волосы, заспанные глаза разного цвета, широкие плечи, постепенно сужающиеся к талии, которая бесспорно, стала уже, чем раньше, но никогда не станет такой узкой, как у Лисетт или Аманды. Да уж, до японки ей далеко.

Когда Тэш влюбилась в Найла, она казалась себе совсем другой. Не такой холодной и умной, как Лисетт или Аманда, но изящной и подобной нимфе. Мифической сильфидой, проскользнувшей в зачарованный мир. Мир, где злобные огры и страшилища бродили кругом с напитками в лапах, но все-таки освещенный присутствием ее Одина. Только вот оказывается, что этот Один принадлежал совсем другой.

Взглянув в зеркало, она увидела лишь высокую, неуклюжую, вечно сомневающуюся Тэш. Это была та же самая девушка, которая несколько недель назад забыла ключи в дверях своего дома в Хэмпстеде и чуть не опоздала на самолет. Но кое-что изменилось. Девушка Макса улетела на другом самолете.

Он все еще спал, когда Тэш прокралась обратно в комнату. Макс снова перевернулся на спину и мирно похрапывал.

Тэш заметила, что ее кубок за победу во вчерашнем соревновании стоит рядом на столике; Макс использовал его как пепельницу. Рядом громоздились две пустые банки из-под пива.

«Сейчас я все ему скажу», — твердо решила Тэш.

Тут Макс открыл свои дымчато-серые глаза и вздохнул. Затем широкая, щедрая улыбка расползлась по его лицу, как будто солнце случайно взошло на севере и увидело, что здесь тоже неплохо.

— Я думал, что мне все это приснилось, — сказал он своим низким, слегка хриплым голосом. — Это и правда ты?

— Была я, когда последний раз смотрелась в зеркало, — Тэш неуверенно улыбнулась.

Наверное, лучше сказать ему все позже, когда он совсем проснется.

— Иди сюда. — Макс лениво зевнул, не двигаясь. — Теперь ты не можешь отговориться тем, что слишком пьяна. — Преданный щенок пропал;

вернулся хозяин.

Тэш присела на край кровати. Все еще глядя на нее, Макс взял со столика рядом с кроватью свои тяжелые наручные часы и, жмурясь от солнца, спросил:

— А во сколько здесь завтрак?'

— Зная мою мать, я бы рассчитывала только на обед.

Тэш посмотрела в окно.

— Кажется, у тебя здесь завелось много поклонников, — произнес Макс, поглаживая ее обнаженное плечо пальцем.

— Неужели?

Тэш сглотнула, пытаясь выглядеть как обычно.

— Угу.

Макс притянул ее ближе к себе. Тэш взобралась на постель и, обнаружив, что там негде сесть, перешагнула через его ноги. К несчастью, полотенце этого не пережило, и теперь из одежды на ней осталось немного.

— Да. — Максу было смешно наблюдать, как она безрезультатно пытается запахнуть вокруг себя полотенце. — Я заметил вчера вечером, как Хуго Бошам бросает в твою сторону чрезвычайно красноречивые взгляды.

— А, Хуго любит пофлиртовать, — пробубнила Тэш, чувствуя волнение.

Она была в ужасе, ожидая, что Макс сейчас упомянет Найла. Какая же она лицемерка!

— И еще твоя сестра сказала, что был некий тупой австралиец.

— Как поэтично ты описываешь своих соперников.

Тэш бросила сражение с полотенцем и посмотрела на Макса, склонив голову набок. В его манерах было что-то невыносимо самодовольное, и это начинало ее раздражать.

— Австралийца звали Тодд, и он не был таким уж тупым, хотя и приставал почти ко всем.

— Тогда, видимо, он все-таки был тупым. — Макс начал тянуть за полотенце, которое она кое-как закрепила. — Здесь есть только одна девушка, к которой мне бы хотелось поприставать.

— А как тебе Лисетт О'Шогнесси? — выпалила Тэш, увернулась и ударилась о спинку кровати.

— Не дурна. — Макс сел и начал целовать ее грудь, его волосы касались ее сосков. — Хотя слишком худая и уже не первой молодости.

— Из твоих слов она получилась престарелым инвалидом. — Тэш чувствовала запах тела Макса, такой теплый и сладкий, опьяняющая смесь меда и дикого чеснока. — Тебе не кажется, что она красивая?

— Очень.

Макс оторвался и поднял взгляд. Он так пристально изучал ее лицо, как будто считал веснушки. Тэш кашлянула и снова подняла полотенце.

— Ты ревнуешь! — начал дразнить ее Макс, теперь он выглядел еще более самоуверенно.

Тэш пожала плечами, пораженная своим лицемерием.

— В ней есть что-то утонченное, — продолжал Макс самодовольно. — Знаешь, хорошо, когда человек сексуально раскрепощен. Но она сучка еще та. Очевидно, О'Шогнесси старается изо всех сил вернуть жену, а она держится на расстоянии. — Макс язвительно посмотрел на Тэш, но та была слишком поражена и ничего не заметила. — Папочка уже староват, чтобы справиться с тем натиском, которому она подвергла его прошлой ночью.