Французский поцелуй
Шрифт:
Бедный, своенравный Сноб, вдруг его и правда ждет та же судьба, что и Сэмиона? Тэш пронзило острое чувство вины. Хуго произнес все так, как будто это она подписала Сэмиону смертный приговор.
Если бы только он знал правду. Девушка содрогнулась при мысли, насколько близка она была к тому, чтобы открыть Хуго правду. И уж тогда правда распространилась бы так же быстро, как корь в младших классах. И можно не сомневаться, что София в ярости разорвала бы ее на мелкие кусочки.
Проклятый Хуго. Тэш зашвырнула в бассейн и его серебряную
Затем она прокралась на кухню, предварительно убедившись, что Хуго там нет, и яростно сжевала три огромных куска французского сыра и сэндвич с индейкой. После чего она поглотила остатки вчерашнего торта со сливками и полплитки шоколада. Почувствовав себя немного лучше, но невообразимо толстой, она сделала большой глоток из бутылки со столовым вином, которая стояла рядом. Вино было отличное. И Тэш снова вышла наружу, прихватив с собой бутылку.
Она сделала еще глоток и поняла, что бутылка пуста. Время уже третий час, если не больше. Скоро могут вернуться Аманда и Бен. Тэш не хотела, чтобы ее застали в таком виде. Хватит с нее на сегодня и Хуго.
Неверной походкой она поднялась наверх и смыла прохладной водой пот и хмель. Тэш надела футболку, которую ей подарил Макс на Рождество. Она была обрезана прямо под грудью, на груди имелась надпись «Потрясающая Шейла», а сзади — «Плохого тебе дня!».
Тэш решила сходить за Паолой и прокатиться верхом, пока не началась гроза.
Комната Паолы располагалась наверху в одной из башенок. Она была соединена с детской, где спал Джош. Тэш поднялась по винтовой лестнице и прошла мимо ванной. Пустая сумка для грязного белья висела на ручке полуоткрытой двери в маленькую комнату Лотти, рядом с панной. Тэт представила, как каждую ночь Лотти выставляет свои крошечные розовые туфельки на порог, чтобы их к утру начистили.
Дверь в комнату Паолы была приоткрыта; на пыльные доски затемненной лестничной площадки из комнаты лился солнечный свет. Радиоприемник Паолы с треском орал итальянские песни. Тэш отдышалась после подъема и распахнула дверь.
Хуго и Паола, как двое великолепных французских любовников в голливудском сериале, лежали обнаженные на старой медной кровати с измятым бельем, в маленькой, отделанной дубовыми панелями комнатке, заполненной солнечным светом. Глаза Тэш широко открылись от потрясения. Пожалуй, эта сцена была слишком откровенной, даже для Голливуда.
Паола сверху, ее гладкие загорелые ноги обвились вокруг партнера, стройное тело возбужденно двигается вперед и назад, и она издает вздохи наслаждения. Пот большими ручейками стекает по ее спине. Хуго, напротив, на спине, у него всего лишь капелька пота, руки под голову, как будто он загорает. Любовники не заметили Тэш, застывшую в дверях, дрожащую от унижения.
Она отступила прочь, прикрыв дверь, и крадучись, тихонько, шагая как бабушка, спустилась вниз.
Когда Тэш оказалась на первом этаже, она выскочила наружу и со всех ног понеслась через двор.
— Тэш! — Мэтти поймал сестру, затем увидел ее заплаканное лицо. — Тэш, что случилось?
— Хуго… я… э… ничего… — Тэш икнула.
— Пойдем, я не оставлю тебя в таком состоянии. — Мэтти крепко взял сестру за руку. — Найл сделает нам всем по чашечке кофе, хорошо, приятель?
Найл выглядел так, как будто и до дому не дойдет, не говоря уже о том, чтобы разгадать тайну кофеварки.
— Конечно.
Найл размашисто пошел к дому, слегка кренясь в бок, но в целом в направлении кухни.
Мэтти отвел Тэш на террасу и усадил ее в тени одного из изумрудно-зеленых зонтиков.
— Теперь расскажи, что тебя так расстроило? Кажется, что-то с Хуго?
Тэш снова икнула.
И в этот миг Мэтти увидел газету, плавающую внизу по поверхности бассейна. Присмотревшись, он заметил еще и пару кедов, качающуюся на мелководье. И, кажется, фильтровочный агрегат на дне бассейна пытается засосать пару темных очков. Мэтти посмотрел на свою сестру со вновь обретенным уважением.
— Боже! — рассмеялся он. — Да ты столкнула этого чертова Бошомпа в бассейн!
Глава восемнадцатая
В среду вечером Александра повезла всю компанию на ужин к соседям, пожилой семейной паре Галлахеров. Они обитали в бывшем монастыре, настолько запущенном, что по сравнению с ним усадьба Паскаля выглядела просто шикарно. Угощение оказалось таким аппетитным и разнообразным, что даже София и Аманда накладывали себе слишком много. Мягкое, как мед, вино текло рекой, и разговор был так оживлен, что они разошлись только после полуночи.
И соответственно, на следующий день все ходили еле-еле, держась за свои гудящие головы, и в дурном настроении. Изначально на это утро планировалась поездка к Луаре, но в путешествие рискнул отправиться лишь Паскаль: он съездил в ближайшую аптеку за новой упаковкой «Алка Зельцера».
Найл не спал всю ночь и рано утром неуверенной походкой спустился вниз выпить кофе. Там никогда неунывающая Александра заставила его съесть неимоверных размеров завтрак, состоящий из горячего шоколада и огромных тостов с джемом, за этим следовали хорошо приправленные местные колбаски, приготовленные в гигантском взбитом омлете.
— Ты слишком худой, дорогой, — улыбнулась хозяйка и положила ему еще несколько сухих тостов. — Когда я была замужем за отцом Мэтти, я отказывалась от пищи, когда у меня случалось похмелье, а оно у меня бывало постоянно. Но Паскаль научил меня просто есть и не обращать внимание на проклятое похмелье, пока оно не пройдет, — конечно, в результате я сильно потолстела. Сейчас я просто ем сельдерей каждое утро, кажется, помогает.
Найл слабо улыбнулся и сказал, что идет прогуляться.