Французский поцелуй
Шрифт:
– Такое впечатление, что там просто настоящая дикая природа. У меня тоже есть домик в Тахо, но та местность постепенно превращается в кондо-сити.
– В моих лесах встречаются только сельские жители. Никаких домов вокруг. Мое самое любимое место там – это крытая веранда в моей хижине. Она тянется над озером, и на ней предусмотрен трамплин для прыжков в воду, поэтому с нее можно нырять прямо в озеро.
– Здорово. Вы часто там бываете?
– Реже, чем хотелось бы. А вы в Тахо?
Джонни помотал головой:
– Почти
– Как я вас понимаю! У меня работает пять бригад, и я все равно едва успеваю все сделать.
– А теперь к тому же я вас увез.
– Да, но есть смягчающие обстоятельства! Любой бы на моем месте согласился.
Джонни не был в этом так уж уверен.
– Как там справляется Бадди?
Он запомнил имя ее управляющего; этот человек все замечает.
– Бадди выживет, – ответила Ники. – Он, конечно, злится. Но ничего. Я сказала ему, что скоро вернусь, все пойдет по-старому.
– Мы прилетим послезавтра. А после того как вы походите по музеям, может, устроим поздний ленч? Джорди, я думаю, будет спать дольше обычного, потом мы с ней сходим в магазины игрушек, а вы на выставки, и сравним впечатления за ленчем.
– С удовольствием.
– Отлично, – сказал Джонни.
Приглашение на ленч вырвалось у него под воздействием двух бокалов вина, он не собирался этого делать. Его мантра в последнее время звучала как «невмешательство». Может быть, он изменил своим принципам под влиянием освежающей безыскусности Ники? В его синтетическом мире притворщиков она казалась глотком свежего воздуха. Даже одежду Ники носила самую обычную. Футболка и брюки. Самые обычные, без фирменных лейблов. А Джонни в этом разбирался – в его сверкающем, ослепительном бизнесе фирменные этикетки имели большое значение.
В его кармане зазвонил телефон. Джонни открыл мобильник и нахмурился.
– Извините, – пробормотал он и отвернулся, чтобы ответить на звонок.
– Да, я сказал, что сделаю, – с легким раздражением в голосе произнес он. – Я ведь обещал. Да, в самом деле. Слушай, Лайза, я перезвоню, когда вернется Джорди.
Ники старалась не вслушиваться, но на таком близком расстоянии это было невозможно. Она слышала голос его бывшей жены, хотя не различала слов. Но та что-то от него требовала, это было понятно.
– Мы с тобой в одной лодке, – напряженно, взвешивая каждое слово, проговорил Джонни. – И спорить тут не о чем. Я всегда на твоей стороне. Давай поговорим об этом позже. – Лайза продолжала свой монолог, Джонни все сильнее сжимал челюсти, ноздри его раздувались, и в конце концов он произнес, почти не разжимая губ: – Я отключаюсь. Поговорим позже.
Он раздраженно захлопнул телефон, сунул его в карман куртки, повернулся к Ники и слегка поморщился.
– Прошу прощения. Моя бывшая попала в какую-то переделку, хотя я сомневаюсь, что она вспомнит об этом завтра.
– Но с Джорди-то все в порядке, да?
Джонни выдохнул, кинул
– Да, жизнь хороша. – Он снова посмотрел на Ники: – Так о чем это мы?
– О завтрашнем ленче. – Не нужно было этого говорить! Пусть бы он вспомнил сам. Но Ники действительно хотела пойти с ним на ленч.
Некоторое время Джонни выглядел удивленным, словно ожидал услышать: «Мое платье для получения премии «Оскар» уже готово, и его нужно забрать», однако быстро собрался с мыслями.
– Ленч… а, ну да. Пойдем в ресторан «Доминик Буше». Джорди любит тамошние десерты, мне нравятся вина, а шеф-повар – мой друг.
О, черт, он все-таки забыл! С другой стороны, не так уж она любезна, чтобы позволить ему сорваться с крючка. Должно быть, все дело в парижском воздухе, а то можно решить, что она ведет себя как пятнадцатилетняя девчонка, ослепленная его красотой. В любом случае ленч – это прекрасно.
– У вас множество друзей, – заметила Ники, с легкими угрызениями совести подавив в себе чувство вины.
– Издержки профессии. Впрочем, я не жалуюсь – я ведь мог работать на фабрике в Брэгге. – Джонни ухмыльнулся. – Если она еще существует.
Глава 14
– На, затянись еще разок, это поможет тебе расслабиться.
– Он просто последняя скотина, – пробормотала Лайза Джордан, забирая из рук Шантель небольшую стеклянную трубку. – Он отключился, представляешь?
Хорошенькая, чем-то похожая на бесприютное дитя женщина провела пальцами по своим коротким черным кудряшкам и слабо улыбнулась:
– Никакая он не скотина, и ты это знаешь. Он красив как грех и практически никогда не доставляет тебе огорчений. Да еще привез эту замечательную травку.
– Все равно он меня бесит.
– Да они все такие. Вспомни, как надулся Юрий, когда ты сказала, что впустишь Джонни в номер.
Лайза пожала загорелыми плечами.
– Зато Юрий не спорил, когда я велела ему пойти со мной на мою следующую премьеру. Он любит ходить на вечеринки и весело проводить время.
– А еще он совсем не против стать частью культурной элиты, – пробормотала Шантель.
– Что ж, тут он от меня зависит, и это дает мне преимущество, – промурлыкала Лайза. – Я обожаю, когда от меня зависят.
– Вот Джонни никогда не играл в эти игры – или играл?
– Ты что, издеваешься? Он терпеть не может быть в центре внимания. Хотя, – добавила Лайза с легким вздохом, – раньше он был готов на все, что угодно, – в любое время и в любом месте. – Она наморщила носик. – А когда родилась Джорди, за одну ночь превратился в чертова бойскаута. Ск-у-у-у-чного.
– Но ты должна признать – очаровательно скучного. Кстати, если уж говорить о скуке – что ты думаешь о нашей поездке в тот музей в Марэ? Музей, в который мы заходили, казался мне похожим на апартаменты какой-то леди.