Французский связной

Мур Робин

Агент Джонсон вздохнул.

– Я сижу в номере рядом с Барбье, пытаюсь прослушивать его разговоры. Там между двумя ванными есть вентиляционная труба... Весь день я просидел у трубы, не услышав практически ничего. Ну и черт с ним, я решил выбраться оттуда, глотнуть воздуха и чего-нибудь поесть.

Игэн рассмеялся.

– Ладно, иди перехвати чего-нибудь. Я буду здесь. Только не пропадай на всю ночь.

– Большое спасибо, – просиял молодой агент. – Я сейчас же вернусь. – Когда он повернулся, чтобы идти, Игэн крикнул вслед:

– Эй, Джонсон, давно ты в

бюро?

Джонсон смутился, и как раз по нему это было заметно.

– Уже два дня. Им был нужен кто-нибудь, кто понимает по французски.

– Ну хорошо, до встречи.

Не обманет, – подумал Игэн, провожая его взглядом.

Пошел пятый час утра. Игэн побродил по вестибюлю, сел, встал, снова сел – в другое кресло, опять встал, затем тяжело опустился на диван. Его начинала угнетать неспособность побороть сон. Голова Игэна снова стала клониться, как чья-то рука, коснувшаяся плеча, заставила очнуться. Это был портье.

– Похоже, тот парень не был твоим другом, а?

Игэн постарался принять вертикальное положение.

– Нет, – он зевнул, – это совсем другой друг.

– Послушай, – портье настороженно огляделся, – у меня есть кое-что, способное тебя оживить. Это обойдется тебе в два бакса, но оно того стоит.

Детектив моментально очнулся. Этот простак пытается всучить ему какой-то стимулятор! Он постарался скрыть внезапно пробудившийся интерес ещё одним зевком.

– Два бакса? Гм, а что это за средство?

Портье ухмыльнулся.

– Пошли со мной.

Игэн заставил себя подняться и пошел за ним к столу. Портье сунул руку в карман и вытащил маленькую зеленую металлическую коробочку, которую осторожно открыл, спрятав под крышку стола. Игэн лишь мельком взглянул на набор таблеток всех размеров, форм и цветов, как тот извлек знакомую розовую, в форме сердечка пилюлю и опустил её в ладонь Игэна. Это был "бенни" – бензедрин.

– Проглоти, – сказал портье, – и через пару минут хоть в пляс пускайся.

– Большое спасибо, – сказал Игэн, пытаясь изобразить сердечную благодарность. Сунув две долларовые бумажки, он отошел, подумав про себя:

"Когда кончим дело этого проклятого Фуке, первое, что я сделаю, – приду сюда и заберу эту обезьяну ".

Глава 8

В восемь утра во вторник, одиннадцатого января, молодой федеральный агент по имени Луис Гонсалес прибыл, чтобы сменить на посту наблюдения вконец усталого, с красными от бессонной ночи глазами Игэна. Тот чувствовал себя совершенно измученным, – даже сильнее, чем в морской пехоте после недели полевых учений. С окостеневшими суставами, затекшими мышцами, небритый, с ноющим от голода желудком, он кое-как поднялся с дивана в холле гостиницы и побрел вниз по лестнице в кафетерий. К своему раздражению, он сообразил, что даже сейчас не может уйти, потому что сменивший его агент не опознает Барбье, пока Игэн ему того не укажет.

Так они с Гонсалесом с несчастным видом просидели в ожидании больше четырех часов. К полудню физическое утомление и моральное опустошение Игана достигли такого

предела, что он был готов броситься наверх, к Барбье, волоча за собой агента Гонсалеса, выбить ногой дверь и крикнуть, – Вот он! – а затем повалиться на ближайшую кровать и заснуть. Наконец, уже после двенадцати, двери лифта открылись в очередной, казалось, уже тысячный раз, и появился Барбье. Он выглядел бодрым и хорошо отдохнувшим.

– Сволочь, – выругался про себя Игэн, тронув агента за руку. Все в том же теплом пальто, француз спустился по ступеням и вышел на улицу. Игэн, ощущая в голове гудящую пустоту, подошел к стойке и попросил комнату.

В половине пятого вечера Игэн вернулся в холл, освеженный трехчасовым крепким сном, приняв душ и побрившись. Луиса Гонсалеса уже сменил Джек Рипа. Вид у него был кислый.

– Надеюсь, ты хорошо отдохнул, – приветствовал он детектива. – Похоже, ночью тебе спать не придется. Мы потеряли Барбье.

Рипа объяснил, что когда француз в полдень покинул "Викторию", Гонсалес последовал за ним к "Эдисону". Барбье вошел туда через главный вход со стороны Сорок седьмой улицы и пробыл в холле гостиницы всего несколько секунд. Его видели детективы, наблюдающие там за Жеаном. Затем Барбье устремился через выход на Сорок шестую улицу, вскочил в такси и исчез прежде, чем они успели что-либо предпринять.

Игэн в негодовании закатил глаза.

– Вот это да! – крякнул он. – Ладно, придется сидеть здесь. Как там другой лягушатник и Пэтси?

– Все спокойно. Пэтси у себя в забегаловке под наблюдением. У Жеана в "Эдисоне" без изменений. Там Сонни с кем-то из наших. В соседнем с Жеаном номере мы посадили парня, знающего французский, он прослушивает разговоры. С тем же успехом, что и здесь.

– Хорошо. Слушай, я отойду на несколько минут. Скоро вернусь.

Игэн вышел на Седьмую Авеню. Холодный воздух взбодрил его. Прежде чем что-либо делать, он решил пойти переобуться, – ночь опять могла выдаться долгой. Он пересек Бродвей и зашагал к гаражу, где предыдущим вечером оставил свой "конвейр". Там он переобулся в разношенные туфли на мягкой подошве, которые держал в багажнике вместе со сменной одеждой. Потом пошел обратно к "Виктории", задержавшись у лотка на углу, чтобы съесть пару хот-догов и выпить пепси. Примерно в пять минут шестого он вернулся в холл гостиницы. Рипа занимал позицию в глубине и при виде Игэна покачал головой. Тот кивнул и уселся в кресло, откуда мог видеть спуск к главному входу с улицы.

В начале восьмого он увидел, как Рипу подозвали к телефону к столику помощника управляющего. Агент обменялся с кем-то несколькими фразами, косясь на Игэна, а положив трубку, направился прямо к детективу.

– Только что Барбье снова засекли в "Эдисоне". Он вошел в холл через ту же дверь, в которую вышел, минуту побыл в холле и вышел на Сорок седьмую улицу. За ним пошел Джим Гилди.

– Наверное, возвращается сюда.

– Скоро узнаем.

В семь двадцать пять детектив Гилди поднялся по ступеням холла и подошел к Игэну.