Франсиско Франко: путь к власти
Шрифт:
Война скорректировала и биографию Франсиско Франко: ему пришлось расстаться с мечтами о военно-морской карьере. Война нанесла смертельный удар по испанскому флоту, восстановить морские силы в достаточном объеме слабая экономика страны не могла. Появилась масса безработных морских офицеров. Сократившаяся потребность в кадрах привела к сокращению набора в военно-морскую академию. Для Франсиско условия конкурсного поступления оказались слишком жесткими.
Отец, здраво рассудив, что ожидать скорых перемен к лучшему не приходится, предложил сыну поступить в пехотную академию. Тем самым дон Николас решил судьбу Франсиско. Предложение отца не вызвало серьезных возражений молодого
Успешно сдавший 28 августа 1907 г. вступительные экзамены, четырнадцатилетний Франсиско Франко Баамонде стал кадетом первого курса этого старейшего военного училища Испании. В том же году произошла еще одна серьезная перемена в жизни семьи Франко: дон Николас получил новое назначение в Мадрид, но отправился туда один, оставив семью в Эль Ферроле. Николас Франко прожил в Мадриде до самой своей смерти в 1942 г., так что нелегкий переход к взрослой жизни усугублялся для Франсиско переживаниями, связанными с тяжелыми домашними обстоятельствами.
Академия, где предстояло учиться Ф. Франко, располагалась в замке Алькасар, древней толедской резиденции испанских монархов. Эта величественная крепость стояла на холме, откуда открывался широкий вид на город, прекрасно отображенный на полотнах Эль Греко и мало изменившийся со времени их создания. Выстроенный императором Карлосом V (для испанцев он был королем Карлосом І) как символ «империи, в которой никогда не заходит солнце», Алькасар превосходно подходил для воспитания в кадетах почти мистического благоговения перед былым величием и славой Испанской державы, которое, трансформируясь в традиционалисткии национализм, становилось основной чертой мировоззрения офицерской касты.
Первое знакомство с суровым бытом Алькасара было для Франсиско достаточно тяжелым испытанием. Привычный к окружавшему его дома материнскому вниманию, он поначалу плохо переносил аскетические порядки, царившие в академии. Невысокому, изящному до хрупкости подростку досталось немало насмешек от товарищей — за рост, составлявший менее 160 см и за то, что среди 300 с лишним первокурсников академии он был самым младшим. В довершение неприятностей командир роты кадетов отдал унизительное для Франко распоряжение выдать ему для строевых упражнений винтовку, укороченную на 15 см, что вызвало шквал насмешек однокурсников. Его стали называть Франкито, или Пакито. Ко всему добавилось заметное ухудшение здоровья, вызванное постоянным пребыванием в плохо отапливаемых помещениях старого замка. Частые бронхиты и гаймориты нередко укладывали молодого человека на госпитальную койку.
Впрочем, со временем проблем стало меньше. Спала острота тоски по дому и матери, пришло уважение товарищей и уверенность в собственных силах. В этот период у Франсиско появились друзья, многие из которых стали его соратниками на всю жизнь. Среди них: Камило Алонсо Вега, Хуан Ягуэ и Эмилио Эстебан Инфантес. Сблизился он со своим двоюродным братом Франсиско Франко Сальгадо Арухо, которого в академии по контрасту с маленьким Пакито называли за крепкое сложение Пакон. Всех их объединяла общность происхождения и интересов. Каждый происходил из почтенной, но небогатой семьи и серьезно относился к военному ремеслу, без которого не представлял себе дальнейшей судьбы.
Характеризуя систему обучения в академии во времена пребывания в ней нашего героя, надо сказать, что Алькасар не вполне соответствовал важной задаче насыщения испанской армии высококвалифицированными командными кадрами.
Основным учебным пособием для кадетов являлся «Регламент теоретических инструкций сухопутных войск», который основывался преимущественно на анализе уроков франко-прусской войны 1870–1871 гг. и далеко не соответствовал реалиям военного искусства начала XX века. Англо-бурская и русско-японская войны, явившие миру новое оружие и соответствующие ему тактические решения, совершенно не нашли отражения в учебных программах Алькасара. Даже собственный опыт борьбы в колониях не анализировался должным образом, а следовательно, не предлагался к рассмотрению слушателей академии. В частности, недооценивалась возросшая роль артиллерии и инженерных войск. В условиях, когда пехота должна была действовать, используя пулеметы, колючую проволоку, полевые телефоны и рассыпной строй, курсантов учили приемам и методам, соответствовавшим условиям середины XIX века.
Но в области морально-политической подготовки кадетов дела в академии обстояли превосходно. Слушателям старательно прививали чувство глубокой ответственности за судьбу Испании, учили смотреть на армию как на главную защитницу испанских национальных традиций и государственности. Древний Толедо, облик которого напоминал о временах реконкисты и Сида Компеадора, вселял в будущих офицеров любовь к историческим традициям, монархии и знакам былой славы. Такое воспитание приносило свои плоды: с одной стороны, выпускники академии покидали ее настоящими солдатами и патриотами, с другой, — они проникались убежденностью в собственной исключительности. Эти будущие члены замкнутой военной касты стремились служить не столько народу своей страны, сколько абстрактной идее возрождения величия Испании.
Такому настроению в немалой степени способствовало особое внимание, уделяемое армии молодым монархом Альфонсо XIII, который сам был воспитан по модели «король-солдат» и видел в вооруженных силах надежную опору престола и инструмент для проведения в жизнь намеченных им преобразований. Король был полон благих намерений, но путь к возрождению Великой Испании и благоденствию народа усматривал в усилении роли военных в жизни страны, в приобретении новых колоний взамен утраченных. Словом, король мыслил категориями просвещенного монарха Карлоса ІІІ, стремившегося все делать «для народа, но без народа».
Однако в мире, поделенном между крупнейшими европейскими державами, из числа которых Испания давно выбыла, оставалось совсем немного мест, где можно было проявить свои амбиции. Такая возможность имелась лишь в северозападном районе Африканского континента, в Марокко. Эта страна еще не потеряла своей независимости и потому притягивала к себе внимание Германии, Франции, Англии и Испании. Удачно сыграв на противоречиях своих влиятельных партнеров, Испания получила право осуществлять контроль над территорией в 20 000 кв. км, что было воспринято правительственными кругами как некая моральная компенсация за позор 1898 года. Впрочем, очень быстро стало очевидно, что Марокко оказалось не столько приобретением, сколько тяжким бременем для Испанского королевства.