Фрайдэй
Шрифт:
Я отложила эту мысль и занялась делом.
Я позвонила в «Виксберг хилтон». Нет, мистер и миссис Перро выехали. Нет, нового адреса они не оставили. Очень жа-аль!
Мне тоже было жаль, и от этого синтезированного компьютерного голоса мне легче не стало. Я позвонила в университет Макгилл в Монреале и потратила двадцать минут, чтобы выяснить, что «да, доктор Перро является сотрудником университета, но в настоящий момент он находится в университете в Манитоба». Единственной новостью было то, что этот монреальский компьютер с одинаковой легкостью синтезировал английский и французский и
Я попробовала код Дженет (Иена) в Виннипеге, выяснила, что их терминал не работает по заявке абонента. Мне стало интересно, как я смогла сегодня принимать новости на терминале в Норе. Не означало ли «не работает» всего лишь «никаких вызовов»? Были ли это страшной тайной СТиТ?
АНЗАК-Виннипег перебрасывала меня между разными частями компьютера, предназначенного для путешествующей публики, пока я наконец не добралась до человеческого голоса, который признал, что капитан Торми в отпуске в связи с чрезвычайным положением и отменой рейсов в Новую Зеландию.
Оклендский код Иена ответил только музыкой и приглашением записать сообщение, что было неудивительно, потому что Иен не должен был появиться там, пока не возобновятся полеты полубаллистика. Но я думала, что могу застать Бетти и/или Фредди.
Как можно было попасть в Новую Зеландию, если ПБ не летали? На морском коньке не поедешь, они слишком маленькие. А эти большие надводные грузовые суда на шипстоунах, они когда-нибудь возили пассажиров? По-моему, они для этого не были приспособлены. Я, кажется, даже где-то слышала, что на некоторых из них нет даже команды.
Я была уверена, что досконально разбираюсь в способах передвижения, лучше, чем профессиональные коммивояжеры, потому что как курьер я часто пользовалась способами, которые недоступны туристам, и о которых простые коммивояжеры не знают. Мне было неприятно осознать, что я никогда не задумывалась над тем, как перехитрить судьбу, когда все ПБ стоят на приколе. Но способ есть, способ всегда есть. Я пометила эту задачу у себя в голове, чтобы решить ее позднее.
Я позвонила в университет в Сиднее, поговорила с компьютером, но в конце концов услышала человеческий голос, который признался, что знает профессора Фарнезе, но он сейчас в академическом отпуске. Нет, домашние коды и адреса никогда не разглашаются — извините. Возможно, справочная поможет.
Компьютер информационной службы Сиднея казался одиноким, потому что был готов беседовать со мной до бесконечности — он говорил все, что угодно, но только никак не признавал, что Федерико или Элизабет Фарнезе есть в его сети. Я выслушала рекламу Самого Большого Моста В Мире (это неправда) и Крупнейшего В Мире Оперного Театра (это правда), так что приезжайте к нам в Австралию и — я неохотно отключилась; дружелюбный компьютер с австралийским акцентом — это лучше, чем многие люди, обычные или такие, как я.
Мне пришлось воспользоваться тем, чего я надеялась избежать: Крайстчерч. Могло получиться так, что когда произошел переезд, из штаба босса мне послали сообщение по адресу моей бывшей семьи — если это был переезд, а не полная катастрофа. Была очень слабая возможность,
…и была шокирована так же, как человек, который наступает на ступеньку, которой там не было. «Терминал, на который вы звоните, не обслуживается. Звонки не коммутируются. В случае крайней необходимости звоните…» — дальше следовал код, в котором я узнала код офиса Брайана.
Я сообразила, что делаю поправку на часовые пояса не в ту сторону, чтобы получить неправильный ответ, благодаря которому смогу не звонить — и заставила себя бросить это. Здесь была середина дня, начало четвертого, значит, в Новой Зеландии было завтрашнее утро, одиннадцатый час, в это время была самая большая вероятность застать Брайана. Я набрала его код, всего несколько секунд подождала ответа со спутника, и передо мной появилось его изумленное лицо. — Марджори!
— Да, — согласилась я. — Марджори. Как дела?
— Почему ты мне звонишь?
Я сказала:
— Брайан, пожалуйста! Мы были женаты семь лет; разве мы не можем по крайней мере вежливо говорить друг с другом?
— Извини. Чем я могу тебе помочь?
— Мне неудобно отрывать тебя от работы, но я позвонила домой и узнала, что терминал не работает. Брайан, ты, конечно, знаешь из новостей, что связь с Чикагской Империей прервана из-за чрезвычайного положения. Из-за убийств. Того, что комментаторы называют «Красный четверг». В результате я сейчас нахожусь в Калифорнии; я так и не доехала к себе в Империю. Ты мне можешь сказать что-нибудь о почте или сообщениях, которые могли прийти мне? Ты понимаешь, я ничего не получала.
— Я ничего не могу сказать. Извини.
— Можешь ты мне хотя бы сказать, нужно ли было что-то пересылать? Зная только то, что сообщение пришлось переслать, мне будет легче отследить его.
— Дай подумать. Те деньги, что ты получила… нет, ты их взяла с собой.
— Какие деньги?
— Деньги, которые ты потребовала вернуть тебе — а иначе ты устроишь публичный скандал. Немногим больше семидесяти тысяч долларов. Марджори, я удивляюсь, как ты набралась наглости показать свое лицо… после того, как твое недостойное поведение, твоя ложь и твоя холодная алчность разрушили нашу семью.
— Брайан, о чем ты вообще говоришь? Я никому не лгала, я не считаю, что неправильно вела себя, и я не взяла из семьи ни пенни. «Разрушила семью», как? Меня вышвырнули из семьи, без каких-либо предупреждений — пнули ногой и выгнали, в течение нескольких минут. Я никак не могла «разрушить семью». Объясни.
Брайан объяснил, со всеми холодными и мрачными подробностями. Мое недостойное поведение, конечно, было одним целым с моей ложью, а это нелепое заявление, что я живой артефакт, нечеловек, и таким образом, я вынудила семью потребовать аннулирования. Я попыталась напомнить ему, что я доказала, что я улучшенная; он отмахнулся от этого. То, что помнила я, и что помнил он, не совпадало. А насчет денег, я опять лгала; он видел расписку с моей подписью.