Фрайди
Шрифт:
Глава XVII
Мы съездили и туда, и туда, а потом отправились в Виксберг.
Оказалось, что техасско-чикагская граница закрыта с обеих сторон на всем ее протяжении, поэтому я решила попробовать сначала речной маршрут. Конечно, Виксберг принадлежит Техасу, но для моих целей его местоположение — главный речной порт рядом с империей — было весьма удобно, поскольку этот порт — главная база контрабандистов обоих государств.
Виксберг делится на три части: Нижний город, порт — прямо у самой воды (нередко страдающий от наводнений), — и Верхний город, расположенный на огромном утесе примерно стометровой высоты и в свою очередь разделенный на Старый город и Новый. Старый город окружен
Для меня Верхний город был лишь местом для сна и переодевания. Мы остановились в виксбергском «Хилтоне» (двойнике беллингемского и даже с точно таким же баром в холле), но приехала я сюда ради Нижнего, а точнее — ради реки. Время мы проводили грустно-весело, так как Джордж знал, что я не позволю ему двинуться со мной дальше, и мы оба избегали разговоров на эту тему. Я даже не разрешала ему сопровождать меня в Нижний город и предупредила, что в любой день могу не вернуться в отель, могу даже не оставить ему записку в нашем номере — когда настанет момент, подходящий для «прыжка», я «прыгну».
Нижний Виксберг — город жестких нравов, порочный, со своими крутыми законами. Днем полицейские появляются только по двое, ночью — их вообще не сыскать. Это город взяточников, проституток, контрабандистов, толкачей, продавцов наркотиков, пройдох, жуликов всех мастей, сутенеров, наемников, скупщиков краденого, нищих, воров, притонодержателей, кидал… Словом, чего только не найдешь в виксбергском Нижнем городе. Расчудесное местечко, только не забудьте сделать анализ крови, когда выберетесь оттуда.
Это единственное место, во всяком случае известное мне, где искусственное существо с такими явными «отметинами» своего происхождения, как, скажем, четыре руки, отсутствие ног, глаза на затылке или что там еще у них бывает, — может зайти (или заползти) в бар, заказать кружку пива и не привлечь к себе никакого внимания. Что же касается моей «породы», то быть искусственно созданной — здесь ровным счетом ничего не значит, поскольку девяносто пять процентов представителей здешнего общества не осмеливаются ступить на эскалатор, ведущий в Верхний город.
У меня возникло огромное искушение — никуда не уезжать отсюда. Было тут что-то настолько радушное и дружелюбное во всеобщем и повальном «беззаконии», во всех этих изгоях, в жизни не ткнувших бы в меня обвиняющим перстом… Если бы не два момента — с одной стороны, Босс, а с другой — Джордж и воспоминания о гораздо лучше пахнущих местах, — я, быть может, и осталась бы в Виксберге (Нижнем) и нашла бы себе подходящее занятие и применение своим способностям. Но… Не помню, кто это сказал: «Мой долг меня вперед зовет и спать спокойно не дает», — кто бы это ни придумал, но он-то понимал, отчего люди продолжают упрямо двигаться, когда им так хочется лечь и передохнуть. Одевшись так, словно я была солдатом без работы, я шлялась по набережной, навострив ушки, в поисках шкипера, который согласился бы взять на борт живой «товар». К моему огромному разочарованию, движения по реке почти не было. Новостей из империи не поступало, ни одно суденышко не спускалось сюда вниз по реке, поэтому никому из шкиперов не хотелось рисковать и плыть вверх.
Итак, большую часть времени я просиживала в барах, попивая (в умеренных дозах) пиво и потихоньку пуская слухи о том, что согласна уплатить приличную сумму за путешествие вверх по реке. Также я внимательно просматривала рекламу — гораздо более откровенную по сравнению с калифорнийской. Здесь можно было печатать практически что угодно. Например:
Вы
Вы растеряны, связаны по рукам и ногам?
Вам все осточертело — жена (муж)?
ТОГДА ДАВАЙТЕ МЫ СДЕЛАЕМ ИЗ ВАС НОВОГО(УЮ) МУЖЧИНУ (ЖЕНЩИНУ).
Пластические операции, переориентация, смена местожительства и даже смена пола — неузнаваемость гарантируется.
Свяжитесь с Доктором Франком Франкенштейном в гриль-баре «Нежный Сэм».
Впервые в жизни я столкнулась с рекламой платного убийства. Или я что-то не так поняла?
У вас возникли проблемы?
Нет ничего незаконного — дело не в том, что вы делаете, а в том как!
Мы располагаем самыми искусными юристами-«отмазчиками» во всем Штате Одинокой Звезды.
Фирма «Лазейки», инкорпорейтид.
Запросите «ЛЕВ» 10 101
Сверху — маленькое примечание, гласящее, что
все коды, начинающиеся с «ЛЕВ», отвечают только запросам Нижнего города.
«Артисты», Лимитед. Документы любых видов, инструменты и приспособления для любого рода общений, дипломы, свидетельства о рождении, удостоверения личности, паспорта, фотографии, деловые лицензии, свидетельства о браке, кредитные карты, голограммы, аудио- видео записи, комиссионные сборы, завещания, отпечатки пальцев — качество всех работ Гарантируется Ассоциацией «Ллойда» — «ЛЕВ» 10 111.
Разумеется, все вышеназванные услуги доступны практически в любом большом городе, но их крайне редко рекламируют в открытую. Что же касается «гарантии качества», то я не очень в это верю.
Я решила не рекламировать свою проблему, ибо сомневалась, что гласное объявление может помочь в столь интимном деле, и продолжала ронять пару слов то тут, то там, в надежде на барменов, попрошаек и бандерш. Но я продолжала внимательно читать рекламные приложения — на всякий случай: вдруг что-нибудь полезное да выплывет… И натолкнулась как-то на хоть и лично мне ненужное, но весьма интересное сообщение. Я сделала себе копию и, вернувшись в отель, показала ее Джорджу:
«У.К. — Составь завещание. Тебе осталось жить десять дней.
— Что это значит, Джордж?
— Первое, которое мы видели, давало У.К. всего лишь неделю. Прошло больше недели и теперь у «него» в запасе десять дней. Если так будет продолжаться, У.К. умрет от старости.
— Значит, ты не думаешь, что…
— Нет, любовь моя, не думаю. Это просто шифр.
— Какой шифр?
— Да, самый простейший, и поэтому неподдающийся расшифровке. Первым объявлением тому, или тем, «кому положено», сообщалось, что нужно осуществить что-то в размере семи, или ожидать чего-то в размере семи, или наконец, сообщалось нечто, под кодовым обозначением «семь». В нынешнем объявлении сообщается то же самое, под кодовым обозначением «десять». Но значение самой цифры невозможно расшифровать с помощью статистического анализа, потому что задолго до середины процесса расшифровки код может быть сменен. Код — идиотский, а идиотский код, Фрайди, расшифровать невозможно, если тот, кто им пользуется, обладает хоть каплей здравого смысла и не слишком часто пьет из одного и того же колодца.
— Слушай, Джордж, ты говоришь так, словно сам изобрел этот код, или по крайней мере работал дешифровальщиком или кем-то там в этом роде.
— Ну да, кем-то в этом роде. Но понял я это не там. Самые сложные анализы шифров и кодов — они и сейчас далеко не совершенны — производятся там, где имеют дело с живыми генами. Все генетические коды тоже относятся к разряду идиотских, да-да, все, но… повторяются они столько миллионов раз, что в конце концов у нас появляется возможность отыскать и понять смысл некоторых сочетаний… Прости, что я заговорил об этом за едой.