Фредди. Жизнь, полная риска
Шрифт:
— Хорошо, — сказал я, сдерживая раздражение. — Представьте себе, я написал на компьютере письмо. И это самое письмо я не понесу в почтовый ящик, а отправлю, воспользовавшись телефонной связью, на большой компьютер, который где-то стоит для этих целей. Этот большой компьютер что-то вроде почтамта, только он не обычный, а электронный. Там много-много «ячеек» наподобие ящичков. На одном из таких ящичков написано: «Мастер Джон». Письмо попадает туда. Для того чтобы письмо попало в нужный ящик, я должен, как обычно, написать имя мастера Джона и его электронный адрес. Понятно?
— Пока вроде да, — сказал сэр Уильям. — Давай дальше, очень интересно.
— Дальше, собственно говоря, рассказывать особенно нечего, — суховато заметил я, видя, что сэр Уильям настроился на долгие рассказы. — Дальше мастер Джон включает утром свой компьютер и соединяется с большим компьютером, чтобы посмотреть, нет ли чего у него в ящичке. Если есть, он получает письмо и читает его прямо с экрана. Вот и все. Так обычно проистекает этот процесс.
— Да, но представим себе, вот он вернулся домой, нас нет, Софи и ее родители ничего не знают. Не думаю, что в такой ситуации он первым делом бросится проверять свою почту.
— Но рано или поздно он все равно посмотрит ее. Хотел бы только заметить, сэр Уильям, — осторожно сказал я, — что нам не имеет смысла рассуждать на тему о том, посмотрит он свою почту сразу или нет. Я не могу послать мастеру Джону e-mail. — Я выдержал паузу. — У нас что, есть тут компьютер?
Эти Раллерманы и в самом деле настоящие волшебники! Мало того что они нашли нам пристанище, так они еще нашли нам компьютер. Быстро разузнали как-то по своим каналам — и вот тебе пожалуйста!
— А какой марки? «Макинтош»? — спросил я на всякий случай.
Большой Раллерман кивнул.
— Наша техничка утверждает, что это «Макинтош», — заверил он.
— Техничка?
— Это мы так зовем одну нашу специалистку. Она у нас — рябчатая, жила какое-то время в клетке, в лаборатории, насмотрелась всякого и кое в чем теперь разбирается. Особенно в технике. Вот мы и зовем ее между собой техничкой. «Макинтош» — звучит благородно. Наш господин Хомяк на другом, конечно, не работает, — не без ехидства сказал Большой Раллерман и громко рассмеялся своей шутке.
Я попытался было объяснить ему, что благородство тут совершенно ни при чем, но он только отмахнулся от меня.
Большой Раллерман нанес нам визит для того, чтобы, во-первых, самолично убедиться, что у нас все в порядке и мы всем довольны, а во-вторых, для того, чтобы еще раз поблагодарить господ артистов за вчерашнее выступление, которое он до сих пор не может забыть. От таких похвал наши клоуны были на седьмом небе от счастья.
— Гляди веселей, хомяк! — обратился ко мне Большой Раллерман, заметив, видимо, что от всех этих церемоний и всеобщих изъявлений любви я несколько устал. — А теперь давай о деле, — сказал он, посерьезнев. — В доме, где стоит твой «Макинтош», есть кошка. Это, с одной стороны, хорошо, потому что ты можешь воспользоваться кошачьим ходом, — там в дверях сделано такое окошечко, чтобы кошка могла свободно ходить туда-сюда. С другой стороны, это плохо. Потому что тамошняя кошка, в отличие от вашего окультуренного сэра Уильяма, грызунов не жалует. Наша техничка рассказывала, что эта зверюга у нее на глазах сожрала одного грызуна, который был приблизительно такого же размера, как я. Крысы обходят этот дом стороной. Зовут эту свирепую даму Сабрина.
— Я ведь не один пойду туда, а с сэром Уильямом. Наверное, он уж сумеет как-нибудь втолковать этой особе, что меня трогать нельзя.
Большой Раллерман кивнул:
— Но я все равно тебе советую держать ухо
Не могу сказать, что я обрадовался, услышав о том, какие сюрпризы меня ждут в доме с компьютером. Перспектива рисовалась мне не очень-то радужной. И все же мне пришлось сесть верхом на сэра Уильяма и отправиться в путь. Пока мы неслись в ночи по канализационным трубам, шахтам, подземным туннелям, я пытался запомнить как можно точнее все повороты и завороты, стараясь удержать, кроме того, в памяти сложную картину запахов и звуков. После завершения операции мне придется самому вести сэра Уильяма к старому дому, потому что Карла Раллерман собиралась только проводить нас и сразу назад. Крысы предпочитают в одиночку по чужим территориям не бродить. Такие вторжения не поощряются и могут закончиться весьма плачевно.
— Приехали! — услышал я свистящий шепот Карлы Раллерман.
Сэр Уильям затормозил.
— Это здесь, — сказала она. Перед нами зияло гигантское отверстие канализационной трубы, которая в этом месте выходила наружу.
— И что, прикажете мне туда лезть? — Сэр Уильям покачал головой. Восторга он явно не испытывал.
— Труба здесь бетонная. Бетон пупырчатый, грубой работы. Так что тебе, с твоими когтями, будет раз плюнуть выбраться наверх. Теперь последнее. — Карла нервничала, ей не терпелось поскорее убраться восвояси. — Труба идет сначала по канаве, которая потом раздваивается. Пойдете по левому рукаву, до куста. Там уже можете вылезать из канавы. Вылезете — увидите сад. В саду дом. К нему ведет единственная дорожка. В доме только одна дверь. В ней сделан лаз для тамошней кошки. — Карла замялась. — Как ты думаешь, сумеешь уломать ее? Справишься? — осторожно спросила она.
Сэр Уильям с удивлением посмотрел на Карлу:
— А почему бы и нет, любезнейшая? Не вижу проблем.
— Нет, это я так… Просто она… она не такая культурная кошка… И с окультуренными котами она, наверное, не то чтобы очень умеет обходиться… Ну да ладно… Все. Я делаю лапы.
— Спасибо, Карла, — сказал я.
— Не за что, — ответила она. — И держи нос морковкой, Фредди! Пока кто-нибудь не откусит! — бросила она уже на ходу и скрылась в темноте.
Ну и шуточки у этих Раллерманов.
Наружу мы выбрались в два счета. Сэр Уильям легко преодолел все препятствия, и вот мы уже очутились в саду. В глубине чернел безмолвный дом. Тишина. Понятное дело, ночью большинство людей спит.
Сэр Уильям осторожно подобрался к кошачьему лазу.
— Я думаю, будет лучше, если мы не станем вламываться без приглашения. Может быть, ты позовешь эту кошку?
— Отличная мысль, дружок! Как ее там зовут?
— Сабрина.
— Звучит неплохо. Весьма и весьма. — Сэр Уильям задумался на секунду. — Мисс Сабрина! — позвал он.
Вот что значит хорошее воспитание. Все-таки окультуренный кот — это окультуренный кот. Одно только плохо, что мисс Сабрина не откликалась на наш зов. Сэр Уильям позвал ее еще раз, потом еще. Никакой реакции.
— Похоже, куда-то ушла. — Сэр Уильям вздохнул.
— Ну что ж, пойдем без приглашения.
Кот опустился на землю.
— Слезай, дружище, так мы не пройдем, — сказал он.
После того как я сполз вниз, сэр Уильям тронул дверцу лапой.
— Я пойду первым и подержу эту штуку, чтобы ты мог зайти, — прошептал он и скрылся внутри дома.