Френдзона

Хименес Эбби

На телефон пришло сообщение.

Слоан: «Хорошо ли ты себя ведешь рядом с этим красавчиком?»

Я ехидно заулыбалась.

Кристен: «Нет. Он только что засунул палец в мою лазанью».

Слоан: «Какого черта?!»

Я засмеялась.

Слоан: «Ну вот, теперь у меня глаз дергается. Спасибо».

Вызвать нервный тик у Слоан – все равно что ударить в силомер и услышать заветный звонок. Я это обожаю. Казалось бы, за двенадцать лет можно было уже привыкнуть к

моему чувству юмора, но нет, она всегда попадается на удочку.

Слоан: «Не забывай, что трогать нельзя, только смотреть. Если, конечно, ты не порвешь с Тайлером».

Я прищурилась. Ее любимая тема.

Кристен: «Ни за что».

Предрассудки Слоан относительно моего парня сводились к простой фразе: «Не вижу».

Но не видела она не его и меня, а его и нас.

И мне кажется, я знаю почему. Тайлер не водил мотоцикл. Не любил охоту. Не играл в покер. Пиву и виски предпочитал бокал дорогого вина. Театр любил больше, чем кино. В тот единственный раз, когда они встречались с Брэндоном, им не о чем было поговорить, разве что о флоте, да и то работа Тайлера была весьма специфична и не имела ничего общего с обычными морпехами.

По мнению Слоан, Тайлер не вписывался в картину нашего будущего, наполненного бассейными вечеринками и барбекю. Он скорее стал бы своим на каком-нибудь фуршете или официальном приеме.

Не люблю фуршеты. Там всегда подают какие-то странные закуски.

Я вытащила лазанью из микроволновки и уселась напротив Джоша.

– Скоро вечеринка, – сказал он. – Ты не против, если к ней я тоже здесь подготовлюсь? А то мне до дома ехать полчаса в другую сторону.

Слоан пригласила нас на ужин, чтобы мы помогли разложить приглашения по конвертам и рассортировать сувениры для гостей. Это была обязанность невесты, которую Слоан собиралась исполнить в своем духе. Она попросила, чтобы все пришли нарядными: будем фотографироваться для «Инстаграма».

– Конечно. Хочешь, возьмем «Убер» на двоих? Я хочу пить.

– Да, можно и так.

Я улыбнулась. Мне нравилось, что мы пойдем вместе. Помимо того, что он питал мои фантазии, Джош обладал еще одной очень интересной особенностью: был одним из тех немногих, кто меня не раздражал. Мне было приятно его общество.

Опасное обстоятельство, надо признать.

Зазвонил телефон, я ответила и откинулась на стуле, чтобы взять с тумбочки бланк заказа. Потом, записав заявку, я повесила трубку.

Джон удивленно улыбнулся.

– Вот это да, ты сразу меняешься, когда говоришь по телефону. Держишься очень профессионально.

– Я ругаюсь, только когда пытаюсь впарить футболки с надписями «Сукин сын» и «Маленький говнюк».

Джош засмеялся и вилкой отрезал себе еще кусочек лазаньи.

– Что заказали? Опять ступеньки?

Часть меня надеялась, что он спрашивал это, потому что ему нравилось приходить сюда, а для этого нужна была причина. Та же самая часть меня в наказание за такие мысли намеренно уронила на майку лазанью. Если я и дальше продолжу в неподобающей манере думать о Джоше, придется искать старые бигуди и завить с их помощью волосы.

– Мои ступеньки есть уже в каждой комнате его особняка, – начала рассказывать я,

вытирая салфеткой красное пятно от соуса. – Дейл мой лучший клиент. Шесть мальтийских болонок и миллионы долларов. У него стриптиз-клуб в центре Лос-Анджелеса. Два года отсидел за уклонение от налогов. Как же я его люблю. Раз в месяц он заказывает у меня двадцать четыре футболки для своих собачек. И предпочитает, чтобы я доставляла их ему лично.

Джош нахмурил свой прекрасный лоб.

– Ты сама отвозишь товар уголовнику?

Я вопросительно подняла брови.

– Ему восемьдесят три. Он одинок. Да и может ли скрюченный старик с хвостиком на затылке и собакой по имени Сержант Плюш-Игруш представлять какую-то угрозу?

Джош засмеялся:

– Плюш-Игруш? У всех мелких собак такие глупые клички? – Он отпил содовой.

Я скомкала грязную салфетку и положила вилку.

– Прежде чем назвать собаку, надо представить, как будет звучать это имя, когда ты будешь выкрикивать его, несясь за своим питомцем по улице в одном халате.

Джош так неожиданно захохотал, что по подбородку у него побежала кола, и он подавился. Я протянула ему салфетку.

– Ты уже думал насчет мальчишника? – поинтересовалась я, когда он пришел в себя.

– Работаю над этим. У меня в запасе еще есть месяца полтора, так что торопиться пока некуда. А ты? – Он все еще смеялся и тряс головой.

– Сначала мы пойдем в спа-салон. Потом поедем на лимузине в Голливуд и прошвырнемся по барам. Я уже делаю для Слоан футболку «Отсоси за доллар» [4] , – поделилась я планами.

4

«Отсоси за доллар» (англ. Suckforabuck) – популярная в США игра во время девичника, когда невеста надевает футболку с надписью «Suckforabuck», что в дословном переводе означает «отсоси за доллар», на которую крепятся сосательные конфеты, и предлагает прохожим или посетителям бара заплатить доллар и взять конфетку рукой или губами.

Он снова наморщил лоб.

– Что делаешь?

– Погоди, сейчас покажу.

Я принесла из комнаты футболку и показала ему.

– Это что, леденцы?

На расстоянии двух сантиметров друг от друга по всей футболке были пришиты конфеты.

– Да. Случайные прохожие платят доллар и могут откусить с футболки конфету. Те, что на сосках, по пять долларов. Слоан будет в шоке.

Джош снова засмеялся.

– А вы куда везете Брэндона? – Я аккуратно повесила футболку на спинку стула и снова села.

Он задумался.

– Думаю, в Вегас. Никаких стриптиз-клубов. Может, какой-нибудь миленький отельчик, партия в гольф. Стейк-хаус. Работа у тебя определенно хорошо сказывается на моем бюджете.

Брэндон никогда не ходил по стрип-клубам. То, что Джош об этом знал, многое говорило об их дружбе. Брэндон – отличный парень, но такие развлечения не для него. По характеру он интроверт. Не любит танцевать, даже близко не подойдет к караоке-бару.

– Ему может понравиться, если ты сводишь его побриться опасной бритвой. Или на дегустацию бурбона.