Фрейд и его госпожа

Соболева Лариса Павловна

– С вашей женой.

Он хотел было наехать на нее, дескать, вы не исполняете своих обязанностей, но вовремя одумался:

– В таком случае раз уж вы все равно ждете Полину, то и проводите ее с Антоном в зал.

– Кирилл Андреевич! – задержала его Марианна. – Будет лучше, если вы сами их встретите, они с минуту на минуту подъедут.

– Будет лучше, если вы перестанете мне диктовать, что делать, – отрубил он и, надувшись, ушел внутрь.

– Ну и козел! – прыснула Марианна,

подозревая, что хозяин сам себе не рад. Завидев, как Полина с Антоном выбираются из такси, она сбежала по ступенькам, взмахнув рукой: – Полина!

Удивительные метаморфозы происходят с человеком, когда он доволен жизнью, покоен и счастлив. За короткий срок произошедшие в семье изменения коснулись и Полины с Антоном: оба преобразились, разумеется, не за счет хорошей одежды, а словно бы осветились изнутри, что отразилось на их лицах. Прекрасная пара, привлекающая внимание. Да, на них оглядывались прохожие с завистью и восхищением, ведь угрюмые люди, даже если природа наделила их красотой, взглядов не притягивают. Когда Полина с букетом цветов, держа Антона под руку, подошла поближе, Марианна не удержалась от комплимента:

– Здорово смотритесь. Ты не забыла, о чем я тебя просила?

– Сейчас. – Полина отдала букет Антону, открыла сумочку и протянула ей конверт. – Вот. Но она старая. Зачем она тебе?

– Позже расскажу. Идите наверх, вас ждут, а я немного задержусь. – Марианна поднесла к уху сотовый телефон: – Шурик? Фотография у меня, когда ты приедешь за ней? Учти, я пробуду тут максимум до девяти вечера, потом повезу детей спать.

– Я уже иду, – сказал тот обычным тоном человека, который никуда не торопится. – Посмотри на противоположную сторону улицы. Прямо перед собой смотри.

– Шурик… – рассмеялась она, опуская руку с трубкой. – Ты что, караулил неподалеку?

– Я просто ждал. Давай фотку.

Что делают нормальные люди, получив долгожданный конверт? Лихорадочно открывают его, быстро достают фотографию и впиваются в нее глазами. Шурик был не таким. Он неторопливо отогнул полоску бумаги, заглянул внутрь, затем аккуратно, будто фотография была из папиросной бумаги и могла порваться, достал снимок. Выпятил губу.

– Дай посмотреть, – хотела было вырвать у него фото Марианна, но Шурик отвел ее руку в сторону:

– Смотри из моих рук.

– Скажите какой! Неблагодарный, как все мужчины. Я ему…

– Ну, смотри, смотри. Вместе со мной.

Марианна опустила голову, рассматривая снимок, на котором была запечатлена Полина вместе с хорошенькой девушкой лет двадцати двух – двадцати трех, с пепельными волосами, задорной челкой на лбу, с хитроватыми глазами зверька из семейства куньих.

– Это она? – спросила Марианна. – Зойка из Никищихи?

Трудно сказать, сколько лет было снимку, но сделали его явно давно. Память Шурика, восстанавливая черты лица Зойки из Никищихи, не смогла их сопоставить с чертами бывшей жены Кирилла Андреевича, потому он затруднялся с однозначным ответом.

– Надо еще раз на нее посмотреть, – сказал он. – Ладно, иди на торжество, я и так тебя задержал.

Не

считая детей, за столом праздновали пятнадцать человек. Марианне Полина забронировала стул рядом с собой. Новая «половина» Кирилла поначалу детвору держала при себе, давая понять гостям, что она легко влилась в семью, но вскоре непоседливые детишки утомили Тамару. В конце концов, это ее свадьба, пусть скромная, но веселья-то хочется, не сразу же после загса становиться нянькой! Марианна забрала ребят, усадив их возле себя, кормила их, забывая о себе, правда, с Полиной они то и дело перешептывались. Степа прочел наизусть поздравительный стишок, вызвав всеобщее ликование; Злата спела без аккомпанемента; Настя подарила отцу рисунок – его с какой хочешь стороны можно было смотреть, а что он означал – дело личной фантазии человека. Комплименты достались и гувернантке, ибо она так удачно подготовила детей, что это даже для папы-жениха явилось полной неожиданностью.

Тамара щебетала, громко хохотала, порхала вокруг стола, выполняя функцию официантки. Ей так хотелось понравиться коллегам и друзьям мужа! После дикого напряжения, слегка разбавленного алкоголем, из нее «полезли» не самые лучшие стороны характера, в частности, глупость, о которой не раз говорил Антон, но которая в свое время привлекла Кирилла и раздражала его сейчас. Когда гости отправились танцевать в первый зал, Тамара подсела к Полине с Марианной.

– Девочки, у вас все в порядке, не нужно ли чего? Ваши желания для нас с Кириллом закон.

– У нас все есть, не суетись, – сказала Полина, раздосадованная ее назойливостью.

– Полина, я так рада, что ты не обиделась! Кирилл переживал, что вы с Антоном не придете. Давай больше не будем ссориться?

– Да мы как будто и не ссорились.

– А мне хотелось бы не только не ссориться, но и подружиться.

– Я иду курить. – Антон поднялся и вышел.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась пьяненькая Тамара. – Твой Антон меня не любит! А все почему? Я отказалась от него! Да-да, мне с Кириллом хорошо… Ну, ладно, я пойду. Марианна, когда ты отвезешь детей? Они устали и утомили гостей.

– Детям уделяется мало внимания, а здесь ими многие интересуются, поэтому они и не хотят уезжать, – сказала Марианна, косясь на хмурую Полину.

– Нельзя идти у детей на поводу, это плохо скажется на них в дальнейшем, – заметила Тамара. – А как же режим?

– Один раз можно пожертвовать режимом – когда у всех праздник. Не стоит лишать детей удовольствия.

– Может быть, – пожала плечами Тамара и унеслась прочь, наверное, доставать своей показной участливостью других гостей.

Марианна тронула задумавшуюся Полину за руку:

– Она нарочно так сказала.

– Ты о чем? – очнулась Полина.

– Об Антоне. Отказалась бы она от него – ха! Не верю ни одному ее слову.

– Я тоже. Извини…

Антон курил на балконе, чуть в сторонке тихо спорили двое гостей. Полина подошла к нему сзади, но он опеределил ее:

– Мир заключен?