Фрейд

Сартр Жан-Поль Шарль Эмар

Марта.Ты уже уходишь?

Фрейд. Я иду на могилу папы.

(34)

Кладбище.

Фрейд идет между могилами.

Вдалеке кучка людей возле свежевырытой могилы: туда опускают гроб.

Фрейд останавливается перед могилой Якоба Фрейда.

Он принес букет, который неловко кладет

на могильную плиту к другим, еще свежим или уже увядшим цветам.

Вдалеке траурная церемония закончилась; большинство ее участников расходятся. Они по вымощенной плитами дорожке проходят совсем рядом.

Идут Брейер с Матильдой. Он бросает взгляд в сторону могилы Якоба и видит Фрейда, который, подняв голову, смотрит на него.

Фрейд делает шаг навстречу. Но Брейер уже ступил на боковую тропин­ку, ведущую к могиле Якоба. Они обмениваются рукопожатием.

Фрейд. Я узнал…

Брейер. Оставьте это… Мы с братом не общались более трид­цати лет. Я здесь только ради приличия. (Подходит к могиле, смотрит на нее.) Я любил вашего отца. Его смерть причинила мне больше горя, нежели смерть моего брата Шарля… Как вы пожи­ваете?

Фрейд. Я теперь другой. (Показывает на могилу.) Частица меня похоронена здесь. Брейер, всему виной я.

Он спокойно, без теплоты, но с глубокой искренностью смотрит на Брейера.

Брейер. Нет. Нас разлучила Сесили. (Он глядит на могилу и кладет руку на решетку, окружающую надгробие) К тому же… Я часто думал об этом, Фрейд: я считал себя вашим духовным отцом… Хотя я и не завистник, но… когда я почувствовал, что вы пойдете дальше меня… Это настроило меня против вас и ваших идей. (С иронической усмешкой.) Вы казались молодым парнем, а я ощущал себя старой курицей. Да что там! (Он делает движение головой, означающее, что все уже в прошлом.) Как по­живает Марта?

Фрейд. Марта любит своих детей, она великолепная хозяйка, по-моему, она и меня любит так же, как в день нашей свадьбы. Но что-то в наших отношениях… больше не повторится. Никогда. Брейер, я прошу у вас прощения. Знаете, со дня похорон я не осмеливался прийти на могилу своего отца. Сегодня я вернулся сюда потому, что надеялся увидеть вас. Брейер, я применил ваш метод к самому себе. В одиночку. И я буду продолжать. Я любил своего отца и ревновал к нему. Я просто не мог его видеть без того, чтобы не ощутить в себе какой-то чудовищной агрессив­ности…

Брейер. Агрессивности? В отношении столь мягкого человека?

Фрейд. Именно. Его мягкость обезоруживала меня. Я хотел бы иметь отцом Моисея. Закон!

Брейер. Чтобы восставать против него?

Фрейд. И чтобы ему повиноваться. Какое-то время эту роль играл Мейнерт. (Улыбается.) Это был трансферт.

Брейер.

И что же, я тоже играл подобную роль?

Фрейд. Да. Целых десять лет. Я ненавидел Мейнерта, который проклял меня. К вам я питал только любовь и почтение. Мейнерт умер, попросив у меня прощения, это освободило меня от него. Вы были единственным моим отцом, предметом моих двойственных чувств. Я счел вас слабым, что привело меня в безумную ярость. Но не вашу слабость я ненавидел, а слабость Якоба Фрейда. (Показывает на могилу.)

Брейер (искренне). Я слаб.

Фрейд. Нет. Вы добры.

Брейер. А Флисс?

Фрейд. Это мираж. Я принимал его за демона, а он оказался лишь конторским служащим. Это не имеет значения: я уважал его силу, вернее, то, что принимал за его силу, и она позволяла мне ненавидеть то, что я считал вашей трусостью.

Брейер (улыбаясь). Сколько отцов! Большую часть вашей жиз­ни вы имели сразу двух отцов.

После этой реплики оба мужчины исчезают, а мы видим старого и больно­го Мейнерта, который сидит в своем кабинете под огромной статуей Моисея.

Голос Фрейда за кадром. Да. Я боялся себя, я отказывался становиться взрослым. Взглянуть истине в глаза. Брейер, я без конца мучился: я признавал всех этих отцов, чтобы защититься от самого себя, и не было мне покоя до тех пор, пока я не уничто­жил их всех. Все вы завораживали меня, и в вас я хотел убить своего отца! (В кадре снова могила Якоба Фрейда.) Он умер. И вместе с ним погребены мои приемные отцы. Я остался наедине с самим собой, и я больше ни к кому не питаю ненависти.

Брейер. Но сможете ли вы любить?

Фрейд. Да. Любить родных детей и детей приемных – тех людей, если таковые найдутся, что поверят в мое учение. Теперь отец—это я. Брейер, я воспользовался вами как средством, чтобы потерять себя и обрести вновь. Простите ли вы меня?

Брейер ласково берет и пожимает руку Фрейда. (Пауза.)

Брейер (тихим голосом). Я полагаю, мы больше никогда не встретимся?

Фрейд (дружески). Нет. Больше никогда.

Брейер. Вы завоевали право быть одиноким.

Фрейд(сглубокой печалью). Да. (Он показывает на небо: облака рассеялись, появилось скупое и холодное зимнее солнце.) Я один, а небо опустело. Я буду работать один, стану своим единственным судьей и своим единственным свидетелем. К счастью, все всегда кончается смертью (Неожиданно.) Брейер, я не хочу, чтобы моя жена стала жертвой моего одиночества. Она безрадостна, это тревожит меня. Не могли бы вы позволить Ма­тильде встречаться с нею?