Фрейлина ее высочества
Шрифт:
И еще время от времени кричали гуси.
Гуси почему-то меня особенно впечатлили.
Наконец, устав от однообразного вида на дома, лавки и людей, я закрыла глаза и… Нет, не задремала, а впала в состояние, похожее на тревожный анабиоз.
Ждала.
Знала, что однажды покачивание и скрип колес прекратятся. Повозка, достигнув конечной точки пути, остановится, и нам с Аурикой придется ее покинуть, чтобы двинуться навстречу опасности уже пешком.
Либо верхом, потому что моя лошадь – та самая, которую нам
До самого порта монахи нас не довезут. Дороги будут перекрыты, паспорта станут проверять с особой тщательностью, как и накладные бумаги на перевозимые грузы.
Но так как ни паспортов, ни бумаг на винные бочки не водилось и в помине, то этот пугающий момент однажды настал.
Повозка остановилась, а заглянувший в нее Эван подтвердил, что время пришло и мы с Аурикой можем выбираться наружу. Я нервно кивнула, но затем решила, что сначала оценю обстановку, а потом уже заберу ребенка.
Поэтому попросила Аурику еще немного подождать внутри.
Оказалось, мы остановились в узком переулке по соседству с оживленной улицей, и мимо нас то и дело проходили люди, а чуть дальше, по проезжей части, с ветерком пронеслись две черные лакированные кареты.
К тому же, помимо стойкого запаха мочи, идущего из глубины проулка, моего носа коснулся и другой, но тоже довольно сильный аромат.
В нем был горьковатый привкус морской воды, смешанный то ли с запахом соленой рыбы, то ли солонины.
Влажность тоже оказалась приличной – такой, что я моментально вспотела, – и это лишь подтвердило мою догадку о том, что порт совсем близко.
Но поняла я не только это – окончательно утвердилась в мысли, что в расторопности Эвану Хардингу не отказать. Помимо монахов, вознамерившихся нас покинуть, но помолиться за наше здравие, а также присмотреть за нашими лошадьми, я увидела трех вооруженных незнакомцев.
Мужчины были дорого и добротно одеты. О чем-то негромко разговаривали с лордом Хардингом, но, заметив меня, тотчас поклонились.
– Леди Ривердел! – сорвал с головы шляпу с пером стоявший ближе остальных высокий молодой мужчина.
На вид ему оказалось лет тридцать. Он был темноволос, гладко выбрит, с приятной улыбкой на смуглом подвижном лице и черными глазами.
И мое сердце забилось чуть быстрее.
Нет, вовсе не потому, что незнакомец выглядел вполне привлекательным, и после нескольких дней забега и заезда по полям и лесам Нотумбрии он показался мне символом нормальной жизни.
Дело в том, что я вспомнила о медальоне на моей шее.
Внутри него был миниатюрный портрет такого же темноволосого мужчины, но за последние пару дней я не удосужилась открыть и внимательно изучить черты его лица.
Признаться, мне было не до этого.
Зато сейчас я ругала себя последними словами. Подумала: а
Потому что на лице мужчины появилась довольная улыбка – он явно обрадовался нашей встрече.
Но если это ее возлюбленный, то мне тоже стоит выразить хотя бы минимальную радость от нашей встречи, а я стою и смотрю на него, как…
Просто стою и смотрю.
Но мое сердце билось спокойно.
Не пропустило ни единого удара и не собиралось уноситься вскачь. При взгляде на мужчину меня не бросало ни в холод, ни в жар – как произошло, когда я выбралась из реки возле Малых Рожков и впервые увидела тот самый портрет.
И я решила, что это не он.
– Вы, похоже, меня не помните, – незнакомец сделал совершенно правильный вывод, но при этом мужчина выглядел немного обескураженным. – Меня представляли вам еще до того, как вы отправились на Осгорн, леди Ривердел! К тому же я несколько раз бывал в доме вашего отчима на Рассветной улице. Мы виделись мельком, но, судя по всему, я нисколько вас не заинтересовал.
На это Эван Хардинг улыбнулся самой довольной улыбкой – похоже, обрадовался тому, что Райли Ривердел нисколько не заинтересовалась этим человеком.
– Простите, – я выдавила из себя виноватую улыбку, – но сейчас я немного не в себе. – И, что характерно, не соврала. – Не помню вашего имени…
– Генри Картрайз. Лорд Генри Картрайз, – представился он.
– Очень приятно, лорд Картрайз! – отозвалась я, после чего мне назвались остальные два соратника Эвана.
Повезло, Райли Ривердел их не знала, так что мне не пришлось выдумывать истории о внезапной амнезии.
Светловолосый лорд Конрад Перроуз и смуглый лорд Франсуа Дорген – они были примерно одного возраста с Генри Картрайзом, – показались мне несказанно галантными даже несмотря на то, что мы беседовали в узком и пропахшем мочой переулке, и я подозревала, что не кошки были тому виной.
Я вежливо со всеми раскланялась, гадая, каким образом Эван успел подать им знак, что мы в столице.
Впрочем, ответы я получила довольно быстро, не пришлось даже задавать наводящие вопросы. Въехав в Вельфаст, Эван отправил записку лорду Картрайзу с одним из мальчишек-посыльных, замеченным им на улице.
Остальные соратники были рядом и не замедлили к нам присоединиться.
К тому же у них все давно было готово к прибытию короля Арагоса – Партия Принцессы сделала так, как и было условлено заранее.
Дело оставалось лишь за лордом Хардингом, отправившимся встречать Аурику и ее кортеж. И пусть окольными тропами, но он тоже доставил принцессу в столицу, хотя из его отряда уцелел лишь он сам, а из сопровождающих принцессы выжила только Райли Ривердел.
И то самым загадочным образом – со мной в чужом теле.