Фридрих II Гогенштауфен
Шрифт:
Фридрих II перед лицом смерти смотрел на свое политическое положение более реалистично, чем его ученые защитники, особенно из XIX столетия. Завещание императора является четким признанием власти папы, власти церкви как в самом широком смысле, так и в Королевстве обеих Сицилии, именно этим объясняется возврат к феодальным структурам, против которых он яростно боролся, основанным на правовых нормах времен короля Вильгельма II Сицилийского.
И в далекой Германии после смерти Фридриха весь епископат склонился пред волей папы.
Истребите из имени и тела семена и побеги вавилонянина
Смерть императора Фридриха II и его завещание, возвращавшее церкви ее исконные права, не вполне удовлетворили папу и курию:
Единственный, кто по силе и дарованиям, физическому облику и очарованию личности был способен сохранить наследие Гогенштауфенов в Италии, король Энцио, копия императора, находился в заключении в Болонье. К чести болонцев, они содержали его в палаццо подесты, в рыцарском заключении. Король мог принимать визиты, и благосклонность двух благородных болонских дам подарила ему двух дочерей — Магдалену (ум. после 1273 г.) и Констанцию (ум. после 1273 г.)
По воле судьбы во время двадцатитрехлетнего заключения, от которого в 1272 году его освободила смерть, Энцио пришлось пережить гибель всего своего рода.
Его брат и наследник империи, король Конрад IV, поспешил в Италию с целью начать борьбу против папы и курии. Молодому человеку слишком рано пришлось омрачить свою жизнь грузом такой ответственности. Ему не хватало сияния, высокой духовной устремленности Гогенштауфенов. Сын Изабеллы Сирийской, выросший в далекой Германии, непривычный к южному югамату, умер в 1254 году в походном лагере при Лавелло. Поползли злые слухи, будто сводный брат Конрада, Манфред, князь Тарента, приказал его убить. И другие слухи были связаны с сиятельным Манфредом: якобы он предал смерти сына английской Изабеллы, короля Генриха, с помощью главного казначея Сицилии, чернокожего Иоганна Моруса. Казалось, род Гогенштауфенов самоистреблялся. Сын императора, Фридрих Антиохийский, главный викарий Тосканы, в 1256 году пал в бою с полководцем папы, кардиналом Оттовиано дельи Унбалдини за Фоджию.
Но еще раз суждено было воссиять солнцу Гогенштауфенов. Сына Фридриха II и прекрасной Бианки Ланчии, Манфреда, в 1258 году избрали сицилийским королем и короновали 10 августа 1258 года в Палермо. Опять вокруг королевского трона Сицилии собрались поэты, певцы и ученые, зазвучали песни, раздавался охотничий шум и соколиный клич.
Король Манфред взял под свою особую защиту университет Неаполя. Именно ему мы должны быть благодарны за то, что до нас дошел научно-исследовательский труд его отца «Dе аrte venandi cum avibus». [33] После победы короля Манфреда над флорентийцами при Монтаперти на Арбии корона римских императоров опять вернулась во владение Штауфена.
33
«Искусство охотиться с ловчими птицами».
Но над Штауфенами тяготели неумолимые слова «Истребите из имени и тела семена и побеги вавилонянина».
Папа Иннокентий IV, притеснитель императора, завершил свой короткий понтификат 7 декабря 1254 года. Его преемник, папа Александр IV (1254—1261 гг.), продолжил антиштауфеновскую политику предшественника. В 1255 году он наделил английского принца Эдмунда леном — Королевством обеих Сицилии, но его план разбился о волю английского парламента.
Только французский папа Урбан IV (1261—1264 гг.) нашел железный кулак, окончательно уничтоживший Штауфенов. Карлу Анжуйскому (1266—1287 гг.), брату французского короля Людовика Святого, он предложил корону Сицилии. 6 февраля 1266 года при Беневенте король Манфред стоял с войском перед решающим сражением с Карлом Анжуйским. Когда битва была уже проиграна, он приказал старому плачущему слуге своего венценосного отца подать доспехи и бросился в бой. Лишь спустя несколько дней нашли тело короля, и после смерти не утратившего наследной красоты Гогенштауфенов.
Месть Анжу оказалась столь же жестокой, как и лютость
Лебединая песня Гогенштауфенов
Но не погас еще блеск мечты Штауфенов. Конрадин фон Гогёнштауфен, прямой внук Фридриха, сын короля Конрада IV и Елизаветы Баварской, еще раз попытался восстановить королевскую честь. Если его дед, «апулийский отрок», когда-то отправился с юга на север, намереваясь заполучить императорский трон, то внук, наоборот, поехал с севера на юг навстречу рискованному предприятию — завоеванию высочайшей из корон Европы.
Еще не достигший и пятнадцати лет, Конрадин в сопровождении друга, маркграфа Фридриха Баденского, который был тремя годами старше его, проследовал через Швабию, а затем, через некогда верные императору города — Верону, Павию, Пизу, Сиену, по Италии. И вновь стареющий мир взирал на отважного юношу, поставившего свою миссию и мечту выше разумности и реальной политики. Девизом Конрадина стали слова: «Тот великолепный род, к которому Мы принадлежим, не должен с Нами угаснуть».
Сердца многих устремились навстречу юноше. Слишком тяготил Италию кровавый кулак Анжу. Сторонники гибеллинов со всей Италии собрались вокруг Конрадина.
Даже Рим, вернее, гибеллинская часть Рима с ликованием приветствовала юношу. Гвельфы, папский Рим, хранили молчание. Сенатор Генрих Кастильский, двоюродный брат Конрадина, передал ему ликующий город. В Лючере сарацины поднялись против ненавистного Карла Анжуйского, да и вся Апулия в одночасье опять стала гогенштауфеновской.
Однако через несколько недель смелая мечта подростка разбилась о реалистичное мышление Карла Анжуйского. Незадолго до прибытия Конрадина и его соратников в Королевство обеих Сицилии, в августе 1268 года, Карл, опытный полководец, занял боевую позицию у подножия Абруццо.
Юный Конрадин был взят в плен, а вместе с ним и все мужчины его рода, сохранившие ему верность: Генрих Кастильский, Конрадин ди Казерта, Томас ди Аквино и многие из семьи Ланчия. Конрадин ди Казерта тридцать два года провел в застенках Кастель-дель-Монте. Генрих Кастильский оставался в заключении двадцать лет. Томаса ди Аквину передали палачу. Ланчии, сын Фридрих и отец Гальвано, были казнены. Конрадина, внебрачного сына короля Конрада IV, убили в Лючере вместе с его матерью по приказу Карла Анжуйского.
Приговор последнему законному внуку императора, Конрадину Гогенштауфену, привели в исполнение в Неаполе. Четверо судей выносили приговор. Трое объявили его невиновным как человека, плененного в честном бою. Один судья потребовал смерти.
29 октября 1268 года на Кампо Моричино, сегодняшней Пьяцца дель Меркато, в Неаполе казнили Конрадина и его друга, маркграфа Фридриха Баденского. Конрадин простил своего палача, его последние слова были обращены к матери, Елизавете Баварской: он просил у нее прощения за невзгоды, которые невольно ей причинил. Затем единственный невинный Гогенштауфен с беззаботностью и достоинством юности, чье сердце принадлежало мечте, а не реальной жизни, положил голову на плаху. Карл Анжу с мрачным удовлетворением взирал на исполнение приговора. Меч палача сверкнул, и златокудрая голова юноши из рода королей упала наземь. И в тот же миг, как повествует легенда, стремящаяся сделать невыносимое менее невыносимым, с неба низринулся орел, окунул крылья в королевскую кровь и вознес ее ввысь, к богам.