Фригидная для оборотня многоженца
Шрифт:
— А что в итоге, Рэймонд? Не проще ли отсидеться в тишине? Не лезть на открытый конфликт. И выжить. Уцелеть.
— Тогда ты превратишься в дичь, и тебя все равно пристрелят, — берет мою вторую руку, и начинает ее разбинтовывать. — Если я даже пойду на поводу у стаи, покажу слабость, выполню их прихоти, каков итог?
— Какой? Посчитают слабым?
— Именно. И результат такого правления нетрудно предугадать.
— Но есть ведь долг, какие-то ваши клятвы?
— Долг — святое. Он нерушим. Альфа всегда заботится об интересах и безопасности стаи. Но вправе
— И твоему отцу не нравятся твои методы? — не узнаю собственный голос, он звучит слишком мягко, расслабленно.
— Учитывая, что он единственный был против моей кандидатуры, — усмехается, подхватывает меня на руки, — Определенно не нравятся.
— Куда ты меня тащишь? — заставляю себя вспомнить об осторожности. Он снова усыпил мою бдительность. Нельзя так расслабляться. Не стоит забывать про его метальные штучки.
— В ванную, — шепчет на ухо, посасывая мою мочку.
— Я сама… не надо…
— Надо, Вивьен, — зарывается носом в мои волосы.
— Ты так всех свои жен купаешь? Каждую так обхаживал? — вот правильно. Мне давно пора вспомнить, что есть еще две мадам. И перестать верить его лживым прикосновениям.
Глава 51
— А какое это для тебя имеет значение? — лукавый прищур, довольная улыбочка. Хочется заехать по этой слишком красивой физиономии.
— Я не хочу быть одной из… — длинные, ловкие пальцы начинают меня раздевать. — Никогда не приму такое положение вещей. Так что твои отработанные штучки, ухаживания, в данном случае не сработают.
— Единственной хочешь быть? — вздрагиваю. Отступаю на шаг. Звуки пролетают через мое сознание, задевают невидимые нити. Пытаются вырвать тайны, спрятанные так глубоко, что даже мне не добраться.
— Нет! Что за чушь! — фыркаю. Отворачиваюсь. Сейчас невыносимо смотреть в черное золото глаз. — Я вообще хочу быть как можно дальше от тебя! — говорю слишком поспешно, словно пытаюсь достроить стену, которую он с таким упорством ломает.
— Тогда к чему подобные вопросы? — шепчет насмешливо.
— Простое женское любопытство, Рэймонд, с одной стороны, — пытаюсь игнорировать факт, что стою перед ним, в чем мать родила, — С другой, мне неприятен сам факт, что ты используешь на мне отработанные приемы. Играешь как с очередной игрушкой.
— Интересно, Вивьен, — открывает воду, поднимает меня как пушинку и ставит в ванную, — А ты никогда не пыталась раскрыть глаза и посмотреть на мои поступки с иной стороны? Или все, что я делаю, воспринимается тобой исключительно в негативном ключе? Ты моя истинная, что уже априори делает тебя особенной. А дальше, — раздевается и становится рядом со мной в ванной, — Делай выводы…
Разворачивает меня спиной к себе. Едва сдерживаюсь, что не сделать шаг назад. Чтобы не прикоснуться к его груди. Ощутить этот жар. Согреть душу. Закутаться в него и спрятаться от целого мира.
Делать
Он уехал со мной. Не взяв своих жен. Но ведь нет гарантии, что он к ним не захочет наведаться? У него есть потребности, желания, и вряд ли он будет сдерживать себя. Захочет, приедет, удовлетворит. И я не вправе его укорить. Кто я? Да никто. Третья жена.
А не я ли разграничила черту. Только что? Четко дала понять, что не заинтересована в наших отношениях. Но ведь так и есть, мне нужна свобода. Только так. Или нет?
От нахлынувших противоречий меня раздирает изнутри. Сколько спорных вопросов. Двояких ситуаций. И как в этом разобраться? Как понять его намерения? Ведь между нами стоит прошлое, стая и пусть он терпелив, снисходителен. Но оборотень никогда не выкинет из головы тех событий, цирк. Никогда. Ни при каких обстоятельствах мы не станем парой.
Не говоря уже о том, что я не представляю жизни рядом с оборотнем. Так что в моей ситуации, надо не витать в облаках, а сохранять голову на плечах. Максимум на что могу рассчитывать, небольшое приключение. Игра в брак. И у всех этих забав, непременно будет печальный финал. Но пока у меня нет выбора, и я раскрыта для его рук и губ.
Рэймонд намыливает меня. Делает обычные действия, но в каждом скользит чувственность. Что сразу же создает диссонанс с моими невеселыми мыслями. Тревоги не отпускают. Сковывают меня в плотное кольцо. Не дают насладиться даже его нежностью.
Вдруг резко кладет ладони мне на груди, рывком прижимает к себе. В спину упирается обжигающий металл.
— Правильные вопросы себе задаешь, — слова живые, как мотыльки порхают вдоль шеи, — А ответы неправильные.
Массирует мою грудь. Перебирает соски межу пальцами. Возбуждения нет. Но есть приятные ощущения, как от профессионального массажа. Никто и никогда не трогал так мою грудь, чувственно, волшебно. Вновь вспоминаю, наш единственный раз в горах. Когда нет никого. Когда мы только одни, с ним все иначе. Хочется на несколько мгновений поверить в сказку. До безумия хочется, ощутить больше чем могу. Познать радость близости в полной мере. Увы, невозможно.
— В твоих желаниях нет ничего невозможного, — горячее дыхание ласкает затылок.
— Ты читаешь мои мысли? — прикусываю язык. Своим вопросом сама же себя выдаю, что думала о подобном.
— Не читаю. Чувствую, — руки гладят низ живота. — В ближайшие дни я вплотную займусь этим вопросом.
— У тебя ничего не выйдет! — в том, что моя фригидность — константа. Что она моя спутница на всю жизнь, я смирилась. Ни оборотень, ни кто-либо еще, никак этого не смогут изменить.
— Посмотрим, — проводит языком по шее. Выводят дивные узоры. Приятно. Все не более. — Сейчас ты подобна замерзшему вулкану, но стоит тебя пробудить, и ты извергнешь лаву страсти, скопившуюся все эти годы. И я буду тем, кто впитает все до капли.