Фригидная для оборотня многоженца
Шрифт:
Волк прыгал через огненные обручи. Ловко, умело. Но все же иногда опаляя бока, когда обруч оказывался слишком маленьких размеров. Потом номер усложнили, появились огненные кольца с ножами внутри. Зверь справлялся и с этой задачей, проявляя невероятную изобретательность. Казалось, он все делает легко, играючи. Хотя было понятно – это уже издевательства на потеху публике.
Злость, возмущение клокотали у меня в душе. Они держат его в неволе. Издеваются. И хотят взять деньги, чтобы поработить еще больше зверей?! Хотелось выбежать на трибуну, закричать: «Прекратите!». Но я осталась
Номер еще больше усложнился. Теперь волка заставили бежать по движущейся ленте с гвоздями. Он ранил себя лапы, и продолжал прыгать через треклятые огненные препятствия. Порой его немного покачивало из стороны в сторону, тогда зверь резал себе бока об ножи в обручах. Но упорно продолжал потешать публику. Тихий вопль сорвался с губ.
– Джек! Что они творят?! Надо это остановить! – дернула мужа за руку. – Это же издевательство!
– Что ты, как маленькая, это ведь шоу. Тут все ненастоящее. Иллюзия, – посмотрел на меня, как на дитя малое. – Никто никому вреда не причинит.
И я проглотила эту ложь, пусть до конца и не поверила. Но порой нам легче проглотить сладкую таблетку неправды, чем признать болезненную истину.
Шоу закончилось. Волка увели. А у меня на душе остался муторный осадок. Что-то с этим цирком не то. Уже и улыбки руководства казались насквозь фальшивыми.
Для нас устроили банкет в одном из помещений цирка. Накрыли шикарный стол. Веселье шло полным ходом. Мне же было неспокойно на душе. Все происходящее казалось фарсом. Хотелось поскорее убраться отсюда, и больше никогда не возвращаться.
После посещения туалета что-то меня дернуло пойти в противоположную сторону. Я шла по витиеватому коридору. Меня словно кто-то вел за руку. Только непонятно куда. Пока я не вышла к большой клетке. Волк – звезда сегодняшнего представления, лежал скованный за решеткой. Передние и задние лапы в железных кандалах. Глаза завязаны. Один дрессировщик бил его током. У второго в руках был ремень с металлическими шипами, и он остервенело лупил зверя по бокам. Животное лежало без сознания. Некогда лоснящаяся шерсть полностью пропиталась кровью. Побитый. Истерзанный. И все равно не сломленный.
– Эй! Прекращайте! Еще откинется раньше времени! – сказал мужчина в дорогом костюме, наблюдавший за всем со стороны. Один из руководителей цирка.
– Что вы делаете! Зачем так мучить животное?! – подбежала к нему в гневе.
– Вивьен, дорогая, что вы тут делаете? – мужчина заискивающе улыбнулся.
– Сколько животных вы вот так еще калечите? – во мне кипела ярость. Хотелось прикрыть этот цирк немедленно. Стереть с лица земли.
– Нисколько. Что вы! Я сейчас все объясню! – он примирительно поднял руки вверх. – Это волк-людоед. Знаете, сколько людей он съел, сколько поселений уничтожил, прежде чем мы его поймали. И заметьте, мы даровали ему жизнь! И все, что вы сейчас видели – лишь воспитательный процесс. Он опасен. На волю его выпустить нельзя, а буйный нрав усмирить как-то надо. Или так, или усыпить, – он изобразил на лице сожаление и развел руками. – Поверьте, Вивьен, вы не захотели бы видеть останки несчастных, которых эта
– Тогда вы рискуете, выпуская его на публику, – пробормотала уже не так воинственно.
– Нет, что вы. Никогда мы не подвергнем риску жизни зрителей. На нем всегда надет ошейник с ядом мгновенного действия. Одно неверное движение, и дрессировщик тотчас запустит процесс. Мы обо всем позаботились, поверьте. А так, возможно, волк еще принесет радость людям, сможет послужить благому делу. И хоть немного искупить свои деяния, – сладкий голос лился мне в уши. – Идемте, я вам покажу, как живут другие наши животные.
Он отвел меня к другим клеткам. Показал вполне миролюбивых кроликов. Сладко спавшую лису. Общительного енота. Забавных маленьких обезьянок. Звери действительно были ухожены и не выглядели несчастными. И я снова проглотила лживую пилюлю. Ведь так проще, чем идти против системы. Бороться. Я заставила себя поверить, что все именно так и есть. Заткнула свою совесть. Пресекла ее возмущенные вопли в сознании.
Их много, я одна. Что я могу изменить? Страшно выступить против толпы. Проще позволить себе навешать лапши на уши. Ослепнуть. Приглушить зов справедливости. И вернуться к обычной жизни, которая стала налаживаться. А я так боялась ее разрушить.
На следующий день я попробовала уговорить Джека дать отрицательную характеристику. Помешать получению ими кредита. Странный волк никак не шел из головы. На что муж резонно заметил, что кредит цирку дадут в любом случае. Если не наш банк, так другой. И зачем нам терять хорошие бонусы? Ведь нам, молодой семье, так нужны деньги. Я согласилась с Джеком. Закрыла глаза на увиденное. Заставила себя забыть и более не вспоминать то чудовищное представление. Жить дальше, как ни в чем не бывало.
И намного позже я узнаю, что именно из-за меня волк вообще попал в плен и оказался в том цирке… Но пока неизвестность оберегала меня, что в прошлом, что в настоящем.
– Ты не виновата. Тогда в цирке ты ничего не могла сделать, – слышу голос оборотня вдалеке. Еще пребываю в объятиях прошлого.
Глава 11
Смысл его слов плохо доходит до меня. Слишком реалистичны воспоминания.
– Ты правильно поступила, не вмешавшись. Все верно, – бархатный голос разрывает тьму прошлого. Вытягивает меня на поверхность.
– Я могла попытаться, – поднимаю на него заплаканные глаза.
Чувство вины сжигает меня изнутри. Угрызения совести сейчас гораздо сильнее, чем были тогда.
– Верно, могла, – кивает с легкой улыбкой. – Только там бы и осталась. Прикопали и забыли.
Он спокоен, непроницаем. Словно прошлое его не трогает. Не вижу отпечатков боли и страданий. Ироничный взгляд, слегка надменный.
– Не могут же люди быть такими… – и тут же себе возражаю: почему нет? Раз они творили подобное с оборотнем. Ведь наверняка знали, что он необычный волк. – На убийство они бы не пошли.
– Самый простой и действенный способ заставить замолчать, – в глазах полыхает золото. Оно ослепляет, больно смотреть, а взгляд отвести нет сил. – Потому я сразу позаботился, чтобы ты не лезла, куда не следует.