Фрилансер от ксенологии

Аксюта

— До тех пор, — я постаралась открыто улыбнуться, — пока не явятся мои муж и сын, я совершенно свободна и готова к общению.

А Микаэль только минут двадцать как залез в море и вылезать оттуда, похоже, пока не собирается. У всех свои способы борьбы со стрессом.

— Тата Гершин, — она подала руку для рукопожатия. — Я здесь один из консультантов-ксенологов в МИДР. Решила сразу же познакомиться с коллегой. Нас, ксенологов, здесь не так много, собственно, только я да мой напарник.

Я с некоторым напряжением сообразила, что эта рычащая аббревиатура не что иное как сокращение название института находящегося на соседнем острове.

— Мне

представляться надо?

— Нет-нет, я вас знаю. И по данным регистрации, и по вашим работам в сети. Потому, собственно и наглости набралась.

— Ой, только давай на «ты». А то так я себя совсем старой тёткой чувствовать начинаю.

С ней оказалось удивительно легко и приятно общаться и уже через десять минут меня посетило ощущение, что я разговариваю с одной из тех соучениц, с которыми мы посещали разные курсы в ИПКиМД и знакомы уже бог знает сколько лет. А через некоторое время дошли и до обмена текущими жизненными проблемами. Я рассказала, как свёкры увели моего сына в местный парк-питомник редких животных, и что-то их долго нет. Она посмеялась и перечислила всё, на чём там ещё может задержаться внимание малолетки. Всего оказалось много. Я даже посочувствовала Вредным Дедам — они встряли. У неё проблемы оказались не личного, а служебного характера:

— Я просто не знаю, как со всем этим справиться, — тонкий, змеистый, словно бы живой локон Таты выпал из-за уха, но был немедленно водворён на место нетерпеливой рукой. — Их столько… и все разные и у всех требования. Сегодня один требует заменить спальное место, завтра другой недоволен диетой и нужно искать какие-то замены и аналоги из местных продуктов, подходящие ему по метаболизму. Конфликты между студентами какие-то… глупые. Даже не представляю, как вы на Пересадочной Станции со всем этим справляетесь?! У вас же всего того же самого должно быть в разы больше.

Прозвучало, как приглашение поделиться опытом. А, впрочем, я ничего против не имела. Люблю поболтать о своей работе.

— У вас просто ещё система не отработана. Вы же только недавно открылись, я ничего не путаю? Так вот, наверняка для каждого из ваших студентов в сопроводительных документах указан минимум жизненных потребностей, удовлетворение которых обеспечит относительно комфортное существование на нашей планете.

— Есть такой, — она согласно кивнула, — но минимум — есть минимум. А они все существа творческие, отделение-то у нас с художественным уклоном, не естественнонаучным. К тому же хочется, чтобы у наших студентов остались самые радужные воспоминания о времени учёбы на Земле.

— Эдак они тебе на шею сядут. Уже сели, если я правильно понимаю суть затруднений. Речь же не идёт о том, чтобы железно ограничить студентов прописанным минимумом. Просто всё остальное — по заявке и за отдельную плату. На пересадочных Станциях всё организовано именно так и знаешь, эта система неплохо работает.

Тата тяжело вздохнула и заказала себе какой-то бодрящий травяной коктейльчик. Горячий кофе здесь, по понятным причинам, не прижился, а холодный — строго на любителя.

— Что?

— Да как-то не хочется вот так сразу брать в руки «денежную дубину» и всех без разбору бить по головам. Невежливо это как-то получается, неделикатно.

— Зачем же без разбора. Разбирай. Что действительно нужно, хотя бы даже для обеспечения творческого процесса, а что просто капризы. Вот, к примеру, представь, что я приехала на какую-нибудь нелюдскую планету и начала требовать себе на завтрак жареные соловьиные языки, а местные оказались существами настолько

деликатными, что не решились послать меня куда подальше. Представила? К тому же не стоит бояться затрагивать финансовые вопросы, наоборот, чаще всего разумные существа начинают себя чувствовать более комфортно, если чётко обозначить нормы, границы и правила. Вот это — входит в «социальный пакет», это — потребует от нас дополнительных усилий по реализации и потому вот вам счёт, а это возможно только у вас дома и если вы настаиваете, то возможно вам стоит рассмотреть вопрос о том, чтобы вернуться на родную планету. И всё это предельно вежливо и бесстрастно. Действует безотказно и вот увидишь, многие почувствуют себя намного свободнее. А то вседозволенность — она развращает, стирает рамки и дезориентирует.

— Может быть, может быть, — она явно пыталась представить описанную мной систему в действии. — А то мы с напарником уже с ног сбились. Работаем даже не посменно, а в паре и круглосуточно. А уж какими словами нас группа снабжения посылает, я даже, пожалуй, постесняюсь пересказать.

— А как же вы раньше справлялись? — что такое круглосуточная работа, даже при неполной загрузке, я знаю не понаслышке.

— А раньше у нас и студентов было поменьше, в этом году — расширенный набор, и занятия по пластификации форм вёл Лаопо-Ри — один из немногих преподавателей-инопланетников. И при нём как-то все конфликты и прочие недоразумения увядали на корню.

— Да, драконы — они такие, — теперь уже я не могла не согласиться. — Особенно Патриархи.

— Да нет, — Тата внезапно рассмеялась, — этот не патриарх, он, кажется, вообще ещё довольно молод. Резкий, задиристый, бесконечно обаятельный. Талантливый художник, но с даром преподавания. Ему достаточно было один раз улыбнуться во все клыки, чтобы даже аскольцыуши прижимали.

— Душка, — заключила я и пожалела, что этого представителя чешуйчатых сейчас нет на месте. Интересно было бы пообщаться.

— А где можно подробнее почитать о системе оплаты дополнительных услуг на Пересадочных Станциях? — вернулась Тата к своей проблеме.

— Вот здесь, — я черканула электронный адрес, где речь шла о двух наших, человеческих. А то пока разберёшься, как там инопланетники управляются со своими Станциями — мозги сломать можно, хотя принцип везде вроде бы один и тот же.

— Спасибо. Не возражаешь, если я ещё разок подскочу за советом?

— Да пожалуйста! В ближайшие две недели я ничем кроме отдыха не занята, а от него тоже нужно когда-то отдыхать, — я подмигнула, она рассмеялась, с тем мы и расстались. А уже буквально через пару минус вернулись деды с Акселем. И выглядели они настолько вымотанными, что мне даже захотелось переименовать их «Вредных» в «Бедных». Похоже, сынуля попользовался безраздельным к нему вниманием взрослых по полной.

— Мама, что? — требовательный пальчик Акселя уткнулся в многолапое чудище, выставляющее на стол заказанные прохладительные напитки. Оба деда хором сделали вид, что настолько поглощены чтением меню, что совсем ничего не слышат. Очень хорошо их понимаю: даже у меня, хотя я привычная, временами от постоянных вопросов начинает звенеть в ушах.

— Это робот-официант. Он приносит нам то, что мы попросили, — а такие вот короткие информационные справки вылетают из меня уже почти автоматически. Много ли Аксель в них понимает — не знаю, но выслушивает с неизменным вниманием, и тут же находит что спросить ещё. И продолжаться эта игра в вопросы и ответы может довольно долго.