Фрилансер от ксенологии

Аксюта

— Так, там, сбоку, должна быть такая небольшая панелька, приложи к ней раскрытую ладонь и набери… — и она продиктовала ряд чисел и знаков.

Чем дальше, тем больше мне эта авантюра не нравилась. Мы на такое не договаривались. У Хани-Ро, как я уже успела заметить, вообще несколько притуплено чувство самосохранения, но сейчас-то она рискует отнюдь не своей шкуркой. Вернётся — всё выскажу! Обоим! А сейчас, молчим, сцепив клыки, не провоцируем панические настроения.

— Сорок секунд на снятие биометрии, — продолжала шелестеть инструкции Хани-Ро.

Одна из капсул

бесшумно и плавно поднялась со своего ложа в воздух и зависла на уровне опущенной ладони Микаэля. Он двинулся — и она за ним. Это что такое? А его там за воровство реликвии камнями не закидают?! Нет. Обошлось. Наоборот, стоило только аборигенам увидеть и осознать эту картинку, повалились на землю ничком, да ещё и голову руками прикрыли. Как при бомбёжке, ей богу!

— А теперь, никуда не сворачивая и больше никуда не заглядывая, идёшь к катеру, — проговорила я напряжённым голосом. Я уже упоминала, как всё это мне не нравится? Так вот, мне это не нравится!

— Теперь уже пожалуй, действительно всё, — уже даже не стараясь понизить голос проговорил Мика и зашагал в мою сторону, в сторону катера.

Нет, я не накинулась сразу с упрёками в безрассудстве, глубоко вдохнула, выдохнула, досчитала до пятидесяти и уже только потом высказала всё, что я думаю о прогулках по враждебному городу и воровстве чужих святынь.

— Не опасней всего, чем мы в последнее время занимались, — он откинулся в кресле. — Просто проблема лежит в той области, где ты не чувствуешь себя специалистом.

— Мягко говоря, — сердито отрезала я и подвела катер к стыковочному ложу. — Хоть не зря сходил?

— А ты не видела? — он удивлённо приподнял брови. — Я образцы ДНК собрал!

Я чуть не поперхнулась. Так вот зачем он туземцам шевелюры укорачивал!

— И теперь мы сможем точно узнать, действительно ли это просто гуманоиды очень на людей похожие или здесь вылез хвост какой-то «нехорошей истории».

Ой! А я и забыла, что это могут быть не люди, очень уж похожи, да и реакции на всё вполне человеческие, и даже начала чувствовать себя участвующей в реконструкции нашей древнейшей истории.

— А у тебя есть подходящее оборудование для генного анализа? — Хани-Ро практически подлезла под Микин локоть и была невежливо отпихнута в сторону. — А зачем оно тебе?

— Затем, что по-хорошему, прежде чем начинать лечить кого-то из современных землян, нужно выяснить, нет ли у него значимых особенностей обмена веществ. А идентификационная карта, где всё это прописано, далеко не у всех оказывается при себе.

— Долго ещё? — это я подала голос.

Под конец условных суток (под период вращения вокруг местного светила мы ещё не подстроились) у нас осталось только одно важное дело: узнать результаты генного анализа. И мы утрамбовались втроём в скромную Микину лабораторию, по мере сил мешая-развлекая его.

— Скоро, — он вывел на экран несколько рядов диаграмм, вид которых, лично мне ни о чём не говорил. — Собственно говоря, уже. Ещё пару минут…

Да чего он там копается? Либо да, либо нет. Разнопланетные формы жизни по типу хранения наследственной информации отличаются

настолько, что там и думать нечего, достаточно посмотреть.

— Ну что я могу сказать, это — не люди, — наконец-то выдал он заключение.

— Да-а, — донельзя удивлённо протянула Хани-Ро и захлопнула пасть.

— Да, — подтвердил Мика и тут же выдал уточнение: — Но корни у нас с ними общие.

— Хочешь сказать, что за истекшие тысячелетия мы с ними разошлись настолько, что стали разными видами? — я ещё внимательнее уставилась на висящие на экране результаты анализа, правда понимания мне это не прибавило.

— Не могу утверждать когда именно произошло расхождение, у меня для этого квалификация недостаточна, но разница между нами и ними больше, чем между неандертальцами и кроманьонцами.

— Значит, вполне можно считать их людьми, — сделала я обобщающий вывод. Я не формалистка и мне не слишком интересно на какой процент генома у меня с этими людьми разница.

— И отсюда плавно вытекает вопрос, — Мика задрал голову, чтобы взглянуть на нависшую над ним Хани-Ро, — как они очутились на этой планете?

— Как-как, обычным образом: привезли, — она не отвела взгляда. — У эшей было тогда принято приспосабливать к низкоквалифицированной работе представителей малоразвитых рас. Должен же кто-то обслуживать технику, выращивать пищу, ну и вообще заниматься всякой грязной работой.

— И люди?

— А что люди? — теперь Хани-Ро впервые отвела взгляд, словно её неловко было говорить об этом. — Достаточно разумны, чтобы счесть их полезным инструментом, достаточно пластичны и живучи, чтобы приспособиться и заселить кислородную планету с белковыми формами жизни и перейти на самообеспечение. Выгодное вложение сил даже с учётом того, что придётся потратить некоторые усилия на первичное обучение и организацию социума подходящего типа.

Меня передёрнуло — слишком уж как-то это звучало бездушно-функционально. Особенно если примерить прозвучавшее к собственной расе.

— Вы не подумайте, мы и тогда таким не занимались, — поспешила откреститься Хани-Ро.

— Тогда чего ты так нервничаешь?

— Я просто думала, что все «хосты» Последней Войны мы давно подчистили и было очень неприятно наткнуться на целую планету таких вот «последствий».

Ух. Я облегчённо расслабила плечи. Я уже действительно начала подозревать солеран в чём-то нехорошем. Со всеми этими их недомолвками и умолчаниями. А они просто не успели помочь всем нуждающимся, случайно или намеренно втянутых в военный конфликт случившийся Бог знает сколько лет назад.

Судя по сложному выражению лица Мика. У него мелькали примерно такие же мысли.

— И чем это нам грозит? — решила я всё же уточнить.

— Вам лично или вам как расе? — и, не дожидаясь пока кто-нибудь из нас ответит: — Только то, что вы пожелаете на себя взять. По нашим представлениям, которые мы никому не навязываем, своё нужно защищать, и за него нужно нести ответственность. А раз уж вы двое, признали этих за людей, значит и остальные так сделают, значит они — ваши.

Как же не навязывают они! Ню-ню.