Фрилансер. Абсолютный хищник
Шрифт:
— Хуан, я тебе ничего не говорила, но у нас в академии ходят слухи, что сразу после захвата начальной школы, была попытка захвата больницы, — мгновенно напряглась Марина. — Отделение двадцать два — сорок семь, это восточная окраина Санта-Марты. То ли ЛОР-корпус хотели захватить, то ли глазную, то ли хирургию — слухи разнятся. Но их прижучили прямо там, на подъезде к отделению.
— Откуда инфа? — теперь напрягся я — пазл начал складываться, и он мне не нравился.
— Ну… — Она смутилась. — У нас учатся дети непоследних людей на планете. Я тебе ничего не говорила! — испуганно пискнула она, осознав, как подставилась. Слава богу тут Изабеллы нет, которая
Поюзав поиск, нашёл в городе несколько подобных слухов. Естественно, только в блогосфере — в официальных СМИ тишина. Получается, было ДВА захвата? Удачный и неудачный?
Чёрт, вообще ничего не понимаю! И да, слухи, тем более в блогосфере — это не та информация, которую можно без оглядки использовать в аналитических расчётах.
Из груди вырвался вздох. Как бы там ни было, я не при делах. Ничего не могу сделать, ничем помочь — там без меня справятся гораздо лучше. Да и что могу даже в теории? Морду набить? Кому, блин? Могу организовать информационный фронт, стать временным пресс-секретарём антитеррора. Ага, как боец информационного фронта, он самый. Тот «мальчик» в погонах майора явно не на своём месте, ему бы опергруппой при штурме руководить. Но…
Эх, была не была!
…Но Фрейя не отвечала.
Поскольку дело не великой важности, кавалерию подключать не стал, а лишь написал высочеству текстовку с предложением услуг и обоснованием оного на два листа. Освободится — прочтёт. И пошёл спать.
С утра Фрейя не ответила. Но сообщение прочитано. Ну и ладно.
Также как вчера, наказав Сиби никуда не ходить и музицировать с парнями, повёз Марину в академию. Сегодня с нами снова Кассандра с девочками — что радовало. Уже высадив супругу у шлагбаума (добывать пропуск на въезд, наглеть, не хотел), включил новости. И не зря. Или наоборот, зря? Не перед экзаменом такие новости. Ибо все СМИ передавали кадры расстрела упырями… Детей. Девять ангелочков, испуганно плачущих мальчиков и девочек, сидящих в ряд. Которые прекращают плакать и медленно падают на землю после выстрелов раскалёнными иглами в голову. Хоть смерть лёгкая, и без кошмара разлетающихся от пули в стороны мозгов. И десятая жертва — ещё одна избитая и изнасилованная воспитательница.
— Я хочу, чтобы ваше правительство и ваша королева знала! — разглагольствовал с горящими глазами и обдолбанными зрачками тот же тип, Мухариб — его погоняло все СМИ муссируют. — Если они начнут ещё один штурм — погибнет больше, куда больше детей!
Мы не хотим убивать вас. Мы не хотим убивать вообще. Просто освободите наших братьев, не предпринимайте атаки на нас, и мы сами отпустим всех, когда окажемся в безопасности!
Да, вы нас ненавидите, но прошу понимания. Между нами — война! Вы — наши враги! А значит мы в своём праве. Будете делать, как мы сказали — всё закончится хорошо и никто не погибнет. Нет — значит, будет война, и мы к ней готовы!..
Су-у-уки! Я до боли сжал кулаки, а на глазах выступили слёзы.
Глава 15. Абсолютный хищник
— Таким образом, несмотря на то, что каждый из них мы расшифровали и не по одной тысяче раз прогнали через уйму нейросетей, в целом более девяти десятых генов для нас по-прежнему тёмный лес, — закончил я по данному вопросу. — Мы, как сказал Ньютон, подобны человеку, сидящему во тьме со свечой в руке. Вокруг нас океан неизведанного, но видим ли
— Браво, прекрасно сказано! — похлопал приглашённый гость, а им оказался профессор Венерианского Медицинского, с кафедры генетики. Мне как раз попался вопрос по его стихии, чем я нагло воспользовался, эмоционально разведя демагогию. — Но я прошу у коллег разрешения задать дополнительный вопрос. — Наш биолог, НОВЫЙ завуч, я его досье пока не изучал, и биолог из соседней школы пожали плечами, но не ответили — были не против. — Хуан, да, мы мало что в генах понимаем. Их много, причём бОльшая часть безбожно пересекается с генотипами близких эволюционно животных. Но что нам делать дальше? Как быть? Мы ведь не сложили руки в исследованиях, и активно генетику используем. Например, для создания модов. Ты сам сказал, что ты — мод.
— Да, мод. — Кивнул.
— Но мы топчемся на месте. Как дети, играющие в песочнице, никак не можем покинуть её пределов, пересыпая с места на место одни и те же песчинки. Тогда, как за бортиком — целая Сахара. Как нам перешагнуть этот бортик?
— Я… Я не знаю, сеньор, — признал я, ибо не понимал, чего профессор от меня хотел. А он определённо что-то хотел, подводил к какой-то мысли, но я понятия не имел, к какой.
— Но ведь должны же быть мысли? Идеи? Хуан, этот вопрос вышел за рамки экзамена, свои баллы я тебе поставил, просто поделись, если у тебя есть что сказать по теме.
Даже так? Ладно, попробуем.
— Сеньор, гены — слишком опасный инструмент. Одна ошибка в кодировке одного единственного белка приводит к тому, что кровь не сворачивается. Нарушения одного единственного гена из миллионов — и человек с такими патологиями, что гуманнее пристрелить, пока ребёнок! Единственный наш метод — это практика. И она упирается в морально-этические нормы создания нежизнеспособных и жизнеспособных уродов. Это… Жестоко, сеньор. Лучше уж пересыпать песчинки.
— Понимаю вашу личную оценку, — кивнул сеньор.
Новый завуч попытался перебить, но профессор останавливающее поднял руку:
— Хуан, я соглашусь с тобой, мы упираемся в морально-этическую сторону вопроса. Но позволь задать вопрос под другим углом. Возьми для примера войну. Любую войну. И на любой войне перед армией стоит цель — выполнить боевую задачу. И в ходе её выполнения армия несёт потери — гибнет такое-то количество личного состава и техники, на которую потрачены немалые ресурсы общества. Однако если цель достигнута, армия победила, никто не осуждает генералов за них! Без потерь не бывает войн. Главное — достижение цели.
Так и здесь. Наша цель — понять. Но не для галочки в таблице, а чтобы сделать человека, то есть нас с вами, лучше. Так может быть потери на этой войне стоят достижения поставленной задачи? Я не призываю удариться во все тяжкие, но осторожные исследования, с минимизацией потерь, с минимизацией ущерба для общества — почему нет? Может быть пора начать в обществе дискуссию по данному вопросу?
Так вот что ему нужно! Я — представитель власти, он хочет «донести проблему» до руководства. А заодно достучаться до меня, чтобы я, если вдруг стану консортом, педалировал эту тему со своей стороны, то есть со стороны верховной власти. Вот чертяка, мудрый сукин сын! И ему этот вброс ничего не стоит. Может его кто надо специально «направил» именно в сто вторую группу нашей школы посидеть «кивалой», не удивлюсь.