Фрилансер. Сверх
Шрифт:
— Ну ты… Сказочник!
Это тоже был фургон, трейлер, бронированная командная машина, способная к выходу в атмосферу. Правда не надолго, собственная система охлаждения даст максимум пару часов. Для «надолго» требуется специализированный транспорт с инфракрасниками высокой мощности, но, по словам сеньора, им такие в поход не дали. Машина крепкая, и главное, толстые стенки — наш разговор абсолютно защищён. И мои решения никто не оспорит, а могут, особенно если узнают во дворце. Я рисковал, но брал ответственность на себя, ибо понимал, что других вариантов нет. Ну, не могу я просить людей у братвы Каррераса-Моралеса! Им и так несладко — все бои в центре города на акционерах «Экскалибура». Мужикам ценные кадры на вес золота, а здесь по сути тыл, вспомогательное направление. А где-то их взять надо, ибо тут у нас
А ещё сейчас мы, Веласкесы, под прицелом планеты. И если позволим мародёрам выступать под нашим флагом, под ним же грабить, в принципе грабить, не только у своих, но и у чужих… Можно смело закрывать контракт со мной — как пиарщик ваш покорный слуга не отработал, сделал только хуже. Мы наводим порядок! Вот наш лозунг и наша главная задача. А порядок — это когда мародёры наказываются, кем бы ни были и под какие бы знамёна ни встали. Ишь, «в бордели продали»… Да даже просто изъять ценности у проштрафившихся членов диаспоры имеет право только ГОСУДАРСТВО! Единственный источник насилия, который должен быть легитимен в глазах людей. Всё остальное, включая разграбление врага сотрудниками силовой службы (любой силовой службы) от лукавого и ведёт к гибели государства, и никак иначе.
— Сказочник, — согласился я. — Я в корпусе девочкам сказки рассказывал. Что это меняет?
— Ничего. — «Колобок» покачал головой. — Наоборот. Слышал я те сказки. Про этого, рыцаря… Который в алмазных доспехах. В народе разговоры ходят, и я кое-что прочитал на волне. Интересный подход к проблеме сказочного средневековья и современной морали! — Уважение во взгляде. Не согласие, отнюдь, но уважение.
Сеньор удивил. Не думал, что инфа с базы перельётся через край и выплеснется в город, но наши девочки тоже люди, так что это был вопрос времени. Просто я об этом не задумывался.
— А ещё мне понравилось про дракончика — я его дочке зачитал, младшей, — заулыбался сеньор. — Она сказала хорошая сказка. Ей восемь, а в таком возрасте дети искренни, не умеют врать. И их сложно обмануть. Так что считай, у тебя уже есть непредвзятые фанаты. Достойно написал.
Улыбка. А теперь искренне поддерживающая — он мог не любить меня за расходящиеся с его политическими принципы, но как автора, и, наверное, философа, оценил высоко. Что подкупало.
Но я уцепился за другую мысль. Дежурно кивнул и пошёл в атаку:
— Карлос, ты ж хочешь вернуться к дочке, да?
Сеньор вздохнул, дошёл до стула, сел. Опустил голову.
— Сделал ты меня, Хуан. Давай я просто сдамся, и пулю в рот? Как ты изначально и предупредил в том интервью. Не хочу в это дерьмо лезть. И потом…
— Те, кто выживет после переворота, сами будут в таком же положении, — покачал я головой. — Никто тебя не осудит.
— Я ж ради них всё… Дочки, сын… Жена… И вот эти парни. — Кивок в сторону, имеется в виду полк. — Там две тысячи простых парней! Незачем им умирать, Хуан. Лучше я один. За них всех.
— Как Иисус на Голгофу? — с иронией поддел я.
— Типа того. Я ж готов. А ты предлагаешь снова… Перейти. Снова предательство. И парней не на дембель и по домам, а снова в бой. Против тех, кто не понял, не осознал — таких же, как они.
— Жизнь сложная штука, Карлос. — Я был беспощаден, но жизнь и правда стерва ещё та. Мне повезло, я по крови Веласкес, по генам — вообще монстр и мутант. Ему повезло меньше. Но и он, и я — каждый по-своему накосячили, и он, и я теперь должны после себя разгребать. И пуля в рот красивое, но не лучшее решение, как ни крути.
— А эти утырки что? — Он противно скривился.
— Мародёры с местного рынка, — пояснил я. — Просто мародёры, ни разу не бойцы, и присяг не давали. Тут война, а они своих грабят. А чужих вообще в рабство продают — средневековье, блин! Пока военное положение, мы, представители власти, в своём праве —
— Моих в бой не потащишь? — фыркнул он — эта мысль задевала.
— Не планирую, — честно признался я. — Доверия к вам, как к боевому юниту, нет, уж извини. Но если сюда пожалует кто-то из сеньоров мятежников — не обессудь, но сдачу без боя вверенных куполов не прощу. И я сейчас не от своего имени говорю, я — уста королевы… И в меньшей степени принцессы Фрейи.
— Согласен, чёрт тебя побери! — вскочил и заходил по трейлеру он. — Пошли к ребятам, мне надо перед ними выступить. И это… — Скривился, как от зубной боли. — Я укажу на кого, но их не бить, просто изолировать. Ты обещал отпустить — попробуй только не сдержать обещание!
— Слово! — поднял я руку вверх.
Они подготовились. Сложили оружие. Несколько десятков немаленьких таких пирамид вдоль линии припаркованного один за другим полкового транспорта. Там же и скафы — броня. Полку было придано два десятка мехов усиления — пилоты мехов стояли тут же в пилотской форме, а она идёт как трико в обтяжку, издалека такие пилоты заметны. Встали на одной из площадей в центре купола, в смысле на площади в центре одного из куполов. Повзводно, поротно, побатальонно. Некое количество всё же несло боевое охранение, но, запросив нас и узнав, что мы — это мы, попросили не стрелять, отдали оружие и дошли вместе с нами сюда, где также разделись и разоблачились. Тысяча восемьсот человек — огромное количество! Купол большой, площадь в центре немаленькая, за счёт этого кажется не сильно много, но если эти парни упрутся на каком-либо рубеже, то даже без арты и летающих модулей поддержки мы умоемся кровью. И эти парни готовы сдаться в обмен на жизнь и непреследование семей. Ибо чуть восточнее нас марсиане, они злые своими потерями у дворца, крошат их коллег в капусту. Там далеко не только марсиане, и к текущему моменту венерианских мобов под их началом уже больше собственно марсианских мобилизованных, но командиры — офицеры Суздальской и Томской дивизий — только-только из под дворца с его рубиловом. Парням есть что терять и за что мстить. Это не считая того, что все сторонники заговора поверили, что каюк их семьям будет. А у старших офицеров полка — будет гарантированно. Они в глазах Венеры не герои, свалившие одиозную правящую династию, а конченные мятежники, привлёкшие в город озоровать и грабить недостойных людей с Востока. Информационная накрутка наше всё, и они свой бой проиграли, по сути выигрывая в соотношении собственно боевой силы. Я смотрел на эту красоты с построенными людьми и думал, как мало имею жизненного опыта! Позавчера бы не рассуждая отдал приказ на уничтожение их всех только за то, что участвовали. Сегодня — не просто не могу отдать такой приказ, но понимаю, как это плохо, неправильно… Я бы сказал преступно! Там — люди. Кто-то обманут, кто-то обманывал, а кто-то пошёл, потому, что все пошли. Убить просто, но как бы повёл себя я, если бы меня, военнослужащего, ночью сдёрнули и приказали в кого-то стрелять? Это потом я пойму, что меня обманули, но потом уже буду повязан кровью тех, кого убивал, и тех, кто умирал рядом. Я буду отстреливаться и огрызаться только потому, что сам убил недавно друзей, близких и коллег «вон тех» людей. Они не простят меня, и им фиолетово, что мы сделали это обманом. Один мой знакомый юный сеньор чуть не уподобился кровавому мяснику… Психопату! Которому важен юридический аспект проблемы, и плевать на людей.
— Орлы! — закричал я на всю площадь — точнее мой голос воспроизводили громкоговорители под куполом. — Некие деструктивные силы в руководстве армии, по сути предатели на службе у аристократии-олигархни, отдали вам преступный приказ — стрелять в своих. Вы выполнили его потому, что вы — военные, на вас присяга. И это не ваше дело, разбираться в правомочности. Вас по сути обманули, и на вас нет никакой вины в том, что участвуете в мятеже на стороне толстосумов, натравивших террористов и бандитов на город. А потому я, как полномочный представитель королевы Леи, а также исполняющей её обязанности принцессы Фрейи…