Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1
Шрифт:
Со звонким треском, перебившим гул дрогнувшей земли, слабенькие искры разбились о пик высотой в два метра, выросший перед моими ногами. А в следующую секунду я, пробежав по ней, буквально прыгаю на испуганно отступающего противника, собираясь повалить его на землю!
Мгновение — и испуганное лицо падающего на землю парня исчезает из поля зрения. Вместо его физиономии я приземляюсь на мягкий песок, словно он специально подхватил меня.
— Победитель: Ученик Хейст, — спокойный голос Мастера Грентона
Не было ни рёва фанатов — лишь неспешные перешёптывания десятков голосов. А я в очередной раз увидел разницу между по-настоящему опытным магом и учениками.
Мой взгляд упал на Мастера Боевой Магии, стоявшего наверху трибун. Перед ним, над массивным посохом, монолитным, обвитым металлом по гладкому дереву, растворялся чёткий магический круг.
Формулы продвинутой магии, выведенные в геометрически выверенный узор и напитанные таким количеством маны, что стали видны не только мистическому восприятию, но и обычному глазу.
И с почти пятидесяти метров он взял под контроль песок под нашими ногами, ювелирно «развёл» поединщиков по разным углам.
«Хочу так же!» — на пике адреналинового азарта мелькнуло в голове, пока я поднимался на ноги.
Я мелко подпрыгивал на месте, едва сдерживая улыбку — слишком уж хотелось выплеснуть эмоции. Но сохранять репутацию «хорошего парня» было важнее. Ведь «хорошие парни» не обижают тех, кто слабее, не так ли? Тем более, если они — безвредные алхимики.
«Чёрт, а ведь действительно…» — дошло до меня во время обязательного поклона после боя, — «Я уже сильнее многих… ремесленников».
Самоуверенность, вспыхнувшая после победы, погасла вместе с отходящим адреналином, когда я вспомнил: мой противник едва ли знал что-то из боевой магии кроме обязательной программы Академии.
Успокоившись, выслушал разбор боя от преподавателя, прежде чем уйти в раздевалку. Подхватив необходимое, сразу направился в душ.
«Начало хорошее: сразу пошёл в атаку, грамотно использовал заклинание на бегу. Но расход маны слишком большой, а финт с уклонением — рискованный», — скрестив руки на груди, заметил Мастер Грентон, — «Барьер поставил правильно, но прыжок — ошибка. Если бы противник был опытнее, тебя бы сбили в воздухе. Работай над тактикой.»
Впрочем, моему противнику досталось ещё больше: слишком долго тупил в начале, упустил инициативу, дал мне подойти вплотную…
В общем, всё по делу. К моменту, когда я вернулся на своё одиночное место, организм уже успокоился, и я мог трезво оценить битву двух боевиков. И вывод один: не мой уровень.
По периметру арены стояли невысокие защитные ограждения, усиленные барьером. Он был не самым мощным, но ощутимым — я чувствовал, как он гасит случайные выплески магии, не давая энергии вырваться наружу.
Каменные же трибуны располагались
И, наблюдая за куда более агрессивным боем, я мог только вздыхать.
Боевики не стеснялись использовать сложные заклинания, а их контроль над бурлящими от азарта аурами был на порядок выше моего.
Один — темноволосый маг в тёмных шортах и рубашке — раз за разом оплетал противника огненными плетьми, не давая тому даже сформировать ответную атаку. Второй, напротив, играл в оборону: молниеносно создавал каменные барьеры, рассеивал огонь каким-то незнакомым мне заклинанием, но всё же постепенно сдавал позиции.
Огневик выиграл.
Взрывное заклинание пробило каменную стену, за которой его противник пытался создать что-то мощное. Последующий огненный хлыст — с пылающим гулом пронёсшийся в сантиметре от его головы — опалил каштановые волосы, и парень, которому было не больше тринадцати, сдался.
Единственная ошибка, которую заметил я, а потом указал и Мастер, — «защитник» использовал не песчаник, а обычный камень.
Его матово-серый, — наверное какой-то собирательный образ «камня» в голове у парня, — цветом напоминал гранит, но проблема была в другом: он требовал больше маны. Всё же проще представить песчаник на песке, чем создать цельную каменную глыбу.
Впрочем, когда парень объяснил, что просто хотел что-то прочнее, чем песчаник, всё встало на свои места.
Он просто не мог представить, что песчаный камень может быть таким же крепким. А расходы по мане себе позволить мог хоть куда: резерв-то у него чуть ли не в пять раз больше моего был, если судить по общей мощи ауры.
А я, хех, мог. Потому что знал: при достаточной плотности даже песчаник становится по-настоящему надёжным.
Аве науке, да…
* * *
Я вошёл в лекционную Исследовательского факультатива, кивнув тому десятку студентов, что уже заняли места в ожидании преподавателя — сухого старичка со спокойным нравом. Это был мой любимый учитель, если говорить о методике преподавания.
Наверное, это из-за того, что его дисциплина по праву считается одной из самых сложных, а значит, и ученики здесь не требовали дополнительных «методов поощрения» в виде криков, угроз и понуканий, к которым порой прибегали молодые преподаватели на первом курсе.
Наш преподаватель был отставным магом, которому исполнилось не меньше семидесяти. Кроме преподавания и работы с формулами, он, по сути, ни во что больше не ввязывался.
Но он был настолько опытен и даже знаменит в узких кругах, что каждый год на его факультатив записывалась почти половина курса.