Фронт без границ. 1941–1945 гг.
Шрифт:
В период Великой Отечественной войны в основном применялось уголовное законодательство, принятое в довоенное время, так как оно предусматривало повышенную ответственность и за общественно опасные деяния в военное время. Например, самовольная отлучка, совершенная в военное время, влекла за собой лишение свободы на срок от трех до семи лет, дезертирство в военное время каралось высшей мерой социальной защиты с конфискацией имущества.
Вместе с тем, уголовное законодательство было дополнено некоторыми нормами, направленными на усиление борьбы с преступлениями, подрывающими обороноспособность страны и мощь Вооруженных Сил.
Учитывая особую опасность распространения в военное время ложных слухов, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 6 июля 1941 года предусматривает специальный состав преступления — распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения, устанавливая за него строгое наказание. Указом устанавливалось,
668
Уголовный кодекс РСФСР Комментарий. М., 1944 С. 289
Действительно, панические слухи возбуждали население, особенно его неустойчивую часть, дезорганизовывали работу фронтовых и тыловых структур, вызывали сомнения в правильности отданных приказов и распоряжений, побуждали к пассивности в борьбе с врагом.
Они касались как высшего военного и политического руководства, так и местного. В них сквозила мысль о сомнениях в победе над сильной германской армией. Так, 17 июля 1941 года житель Медвежьегорского района КФ ССР некто К. в разговоре заявил: «СССР ни за что не выдержит удара Германии, и те сведения, которые передают по радио, можно понимать наоборот, советскую технику никак нельзя сравнить с германской. Германия показала свою мощь во всех странах, что могут подтвердить те лица, которые останутся в живых и увидят другую жизнь» [669] , а учитель средней школы А. 8 июля 1941 года говорил: «Политику в Советском Союзе пихают куда угодно, что за стол обедать без политики не садятся» [670] .
669
Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики. 1941–1945 гг. Петрозаводск, 1999. С. 16.
670
Там же.
Заслуживает внимания оценка самих контрразведывательных органов по фактам провокационных и панических слухов. Так, начальник контрразведывательного отдела (КРО) НКГБ КФ ССР ст. лейтенант госбезопасности Дубинин в своей справке от 30 июля 1941 года указывал: «Истекший период свидетельствует о том, что антисоветский элемент пытается среди отсталой части населения распространять панические и провокационные слухи, чем деморализует население… Однако они не имеют никакого влияния среди населения в силу своей очевидной нелепости» [671] .
671
Там же. С. 20.
24 июня 1942 года нарком внутренних дел КФ ССР М. Баскаков сообщал в НКВД СССР о том, что «Политическое настроение Карело-Финской республики в основном вполне здоровое, устойчивое. Отмеченные нашей негласной сетью отдельные факты антисоветских проявлений исходят со стороны некоторых одиночек — рабочих, колхозников, а также интеллигенции. Содержание враждебных высказываний этих одиночек главным образом сводится к выражению недовольства продснабжением в связи с временными затруднениями, частично проявляются пораженческие настроения, клеветнические высказывания по адресу советской печати и неверие в силу англо-советского сотрудничества…» [672] .
672
Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики. 1941–1945 гг. Петрозаводск, 1999. С. 75.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 года «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий» [673] установил, что рабочие и служащие предприятий военной промышленности являются на период войны мобилизованными и закрепленными для постоянной работы за теми предприятиями, на которых они работают. Самовольный уход рабочих и служащих с этих предприятий квалифицировался как дезертирство.
673
Сборник
В целях обеспечения рабочей силой важнейших предприятий и строек военной промышленности и других отраслей народного хозяйства, работающих на нужды обороны, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 13 февраля 1942 года «О мобилизации на период военного времени трудоспособного населения для работы на производстве и строительстве» признал необходимой на период военного времени мобилизацию трудоспособного городского населения для работы на производстве и в строительстве, в первую очередь, в авиационной и в танковой промышленности, в промышленности вооружения и боеприпасов, в металлургической, химической и топливной промышленности. Уклонение от мобилизации для работы на производстве и в строительстве влекло уголовную ответственность, установленную данным указом [674] .
674
Ведомости Верховного Совета СССР. 1942. № 6. С. 16.
Отмечая особую важность организованной мобилизации и призывов на военную службу в условиях военного времени, Государственный Комитет Обороны в январе 1942 года ввел новые правила воинского учета и установил, что в военное время военнообязанные и призывники, уклоняющиеся от военного учета, подлежат ответственности, как за совершение воинского преступления — пост. 193 п. 10а УК РСФСР и по соответствующим статьям УК других союзных республик [675] , т. е., как за уклонение от призыва по мобилизации в ряды Красной Армии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 апреля 1943 года «О введении военного положения на всех железных дорогах» [676] на железнодорожном транспорте была введена воинская дисциплина и установлена ответственность работников железнодорожного транспорта за преступления по службе наравне с военнослужащими Красной Армии. Действие данного указа 9 мая 1943 года было распространено и на Народные комиссариаты морского и речного флотов и Главное управление Северного морского пути при Совнаркоме СССР [677] .
675
Воинские преступления / ВПА. М., 1963. С. 10.
676
Ведомости Верховного Совета СССР. 1943. № 15. С. 17.
677
Там же. № 18. С. 9.
27 января 1944 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности начальствующего и рядового состава военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны НКВД СССР за преступления по службе» [678] , который установил, что в период военного времени лица начальствующего и рядового составов военизированной охраны за преступления по службе несут уголовную ответственность по Положению о воинских преступлениях наравне с военнослужащими.
678
Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938–1958 гг. М., 1959. С. 543.
Специфической особенностью уголовных законов, принятых в период войны, является то, что эти законы были направлены на укрепление дисциплины и приравняли широкий круг лиц (рабочих и служащих) к военнослужащим в отношении уголовной ответственности. Так, самовольный уход рабочих и служащих с транспорта, объявленного на военном положении, с предприятий военной промышленности квалифицировался как дезертирство [679] . Уголовные дела по этим преступлениям были подсудны военным трибуналам.
679
Шлыков Е. Н. Особенности уголовного законодательства в период войны // 50 лет Великой Победы в жизни и исторической судьбе России. СПб., 1995. 4.5. С. 39.