Фронт Путина. Против кого
Шрифт:
Таким вот образом у нас было изъято из подсчета несколько десятков тысяч подписей. При этом Верховный суд поддержал Центризбирком, но о причинах этого речь еще впереди. Собственно и так наша избирательная кампания фактически свелась к судебным процессам, а не к агитации избирателей. А если заниматься только ими, то выборную кампанию все равно не провести.
Получалось, что при желании Центризбирком, состоящий из сотен, если не тысяч штатных высокооплачиваемых сотрудников, в состоянии помешать любому избирательному объединению вести свою выборную кампанию, и при этом остаться совершенно безнаказанным. По сути, он превратился в некий политический орган, который начал не организовывать, а «делать» выборы.
Понятно, что по отношению к другим избирательным блокам и объединениям действия Центризбиркома были точно так же
На самом деле, конечно, секретными они не были. Например, к тем же избирателям, которые ставили свои подписи в поддержку Фронта национального спасения, заявлялись представители ФСБ или милиции, которые производили допрос – почему они поставили свои подписи в нашу поддержку. То есть на них оказывалось таким образом давление за их политические взгляды. Нам приходило много писем с такими сообщениями.
Кроме того, нам совершенно достоверно было известно, что подписи, которые сдавались в поддержку других избирательных блоков, были ничуть не лучше, а зачастую даже и хуже, чем у нас. Именно поэтому Центризбирком никогда не хотел их выставлять на всеобщее обозрение. То есть фактически сама кампания по сбору подписей в поддержку избирательного объединения превратилась в искусственную преграду со стороны Центризбиркома. Те партии, которые он хотел «зарубить», проверялись под микроскопом и малейшая черточка не в ту сторону расценивалась как недостоверность с последующим вычеркиванием подписи, а иногда и целых подписных листов, как свидетельствует наш пример. А в том случае, если партия казалась ему благонамеренной или, во всяком случае, не представляла никакой политической угрозы для президентского всевластия, она пропускалась без всяких затей и могла сдавать вместо подписных листов хоть резаную бумагу. Проверит-то кто?
В подтверждение своих слов приведу такой пример. По итогам выборов 1995 года мы еще раз обратились с иском в Верховный суд для того, чтобы заставить Центризбирком предоставить сводные результаты подписной кампании по всем организациям – участникам выборов. Их тогда было около 45. Немногие, наверное, помнят такие избирательные блоки, как «Поколения рубежа» или «Мира, Добра и Счастья», которые появились непосредственно перед выборами, набрали на них сколько-то сотых процента голосов, после чего так же благородно исчезли. Но по уверениям Центризбиркома, все они сдали более 200 тысяч подписей и таким образом были зарегистрированы для участия в голосовании. Забавная ситуация, когда Фронт национального спасения, действующая политическая организация, в 1993 году, наверное, самая мощная политическая организация России, в 1995 году признается не собравшей подписи в свою поддержку, а эфемерное «Поколение рубежа» и другие ему подобные, возникшие из ничего, с легкостью эти необходимые 200 тысяч собирают, на основании чего их без проблем регистрирует Центризбирком!
Кстати, на этом судебном процессе выяснилось, что 4 избирательных блока вообще не представили в Центризбирком необходимого количества подписей. Почему – неизвестно, но факт остается фактом: собранных подписей просто не хватало для регистрации по закону. Даже при условии, что все они были безупречны, все равно нужны были не менее 200 тысяч подписей. А их не было. И тем не менее, они были зарегистрированы.
Дело дошло буквально до анекдота, когда в каком-то из телевизионных
Разумеется, все эти дела господин Рябов вершил не по доброте душевной. Не потому, что какой-то блок ему по молодости приглянулся, он бросает ему регистрацию с барского плеча и допускает до избирательной кампании. Все было проще и очевиднее. Вся система ельцинского правления строилась на старой феодальной практике откупов, когда некто, находясь на государственной должности, как это было в феодальной Руси, брал ее себе на откуп. Иначе говоря, выполняя государеву службу, сам мог за счет взяток добирать все ему необходимое для собственного содержания. На системе откупов строилось и российское демократическое государство, в котором система взяток укоренилась еще со времен правительства Гайдара. Да и как ей было не укорениться, если, например, первый мэр Москвы Г.Х. Попов тогда публично заявлял, что взятка – это вполне нормальный вид вознаграждения чиновника!
Точно по такой же схеме действовал и Центризбирком. Он выполнял назначенную ему президентом задачу, а именно обеспечивал прохождение в Думу подконтрольных кремлевской верхушке партий. Как проправительственных, так и якобы оппозиционных. С тем, чтобы у этой Думы не возникло какой-то серьезной оппозиции президентскому курсу, как у Съезда или Верховного совета. Правда, по сравнению с ними Дума была совершенно бесправным, чтобы не сказать карикатурным органом. Но как говорит русская пословица: «Пуганая ворона и куста боится».
Эту задачу господин Рябов выполнял и в награду за это имел возможность запускать в избирательный процесс тех, кто кремлевской верхушке проблем создать не мог. Само собой, не за просто так. Услуга была вполне коммерческая: «дав в лапу», можно было «посветиться» как некая политическая сила на выборах и тем самым сделать себе рекламу.
Я прекрасно помню сцены того времени, когда по зданию Центризбиркома ходили округлые розовощекие молодые люди, которые являлись чем-то вроде политических лоббистов тех или иных организаций. Они достаточно свободно входили в кабинеты центризбиркомовского руководства и видимо решали там какие-то вопросы. Среди них я видел немало действующих лиц предыдущей избирательной кампании 1993 года. По сути, они были задействованы новыми избирательными блоками и всякими политическими силами и мелкими силенками для того, чтобы «решать вопросы» в Центризбиркоме.
Они действовали в общем-то так же, как сегодня действует, например, большинство удачливых российских адвокатов. Клиенты ценят не их красноречие, а умение дать взятку судье и тем решить исход дела. Избиркомовские лоббисты действовали точно так же.
Уже в то время становилось понятно, что результаты выборов зависят не столько от воли избирателей, не от того, с какой программой и популярностью к ним выйти, сколько от того, какую сумму нужно передать избиркомовскому руководству для того, чтобы оно правильно посчитало голоса.
Еще более явным надругательством над здравым смыслом была избирательная кампания Ельцина. Он вошел в нее с 6% голосов и вышел из избирательной кампании как бы победителем, обогнав во втором туре Зюганова. Помню, когда я присутствовал в Центре наблюдения за выборами (он находился тогда в Парламентском центре на Цветном бульваре), при подсчете голосов журналисты активно обсуждали вопрос, кто победит во втором туре – Ельцин или Зюганов. Говорили, что, конечно, должны проголосовать за Зюганова. Тогда один мой знакомый немецкий журналист рассказал очень любопытный анекдот, который ходил тогда по немецкой прессе. В Германии есть некий персонаж типа нашего армянского радио. Когда его спрашивают, кто победит на президентских выборах в России, этот персонаж отвечает: «Конечно, Зюганов. Только он никогда об этом не узнает…»