Фронтир. Город в степи
Шрифт:
— Не думаю, что случится что-то из ряда вон. Капитан парохода получил строжайший приказ: без крайней надобности ни в коем случае не применять оружие. Он будет просто разворачивать суда, разъясняя причину. Судовладельцам нет никакой разницы, кто именно будет отгружать им уголь. Для них главное — иметь возможность зарабатывать и дальше, а я им такую возможность предоставлю.
— Я слышал, в Домбасе очень выгодные условия.
— Такими они и останутся, во всяком случае вначале. Как будет дальше, покажет время. Единственное, что меня по-настоящему волнует, это пинки, как их там… куроки. Придется содержать
— Даже если вам придется уйти оттуда, предварительно все разрушив, вы получите полную компенсацию ваших затрат, — не поддержал сомнения собеседника генерал-губернатор.
— Понимаю, что в этом вопросе я полностью застрахован. Но все же, ввязавшись в данное предприятие, хотелось бы получить прибыль.
— Все зависящее от его величества вы получите, как и государственный заказ на поставку угля для флота его величества, он там гораздо лучшего качества. Остальное в ваших руках.
— Не сомневайтесь, уж я-то постараюсь не упустить свой шанс. Подобная возможность выпадает лишь раз.
— А роду баронов Креспо уже во второй, — улыбнувшись, подбодрил барона его превосходительство.
— Ваша правда. Тем более глупо будет потерять его. Надеюсь, виконт Канор — достойный офицер и справится со своей задачей? — и не думая унывать, поинтересовался горнозаводчик.
— Вот уж в чем вам не стоит сомневаться. Это один из лучших офицеров его величества. Правда, с некоторых пор он отставной, но это ничего не меняет, весь его багаж знаний и опыт остались при нем.
— Тогда нам остается только подождать несколько дней, — удовлетворенно произнес барон Креспо.
— Вы правы. Всего лишь несколько дней, — согласился генерал-губернатор.
Глава 10
ГОРОД В СТЕПИ
Столб воды взметнулся впереди и слева. По большому счету, даже если это и предупредительный выстрел, наводчик сильно мажет. Либо канонир полный неумеха, либо никогда не стрелял с борта парохода. Различия весьма значимые. Одно дело, когда человек ведет огонь будучи неподвижным. Все меняется, когда и он сам, и его цель постоянно перемещаются, меняются значения скорости и дистанции. Тут нужны определенные навыки не только у наводчика, но и у артиллерийского офицера. Дистанция порядка версты, но даже такое незначительное расстояние вносит свои сложности.
Повторный выстрел. На этот раз снаряд упал значительно ближе и все так же по курсу. Внесли необходимые поправки. Однако Игнас, наводчик находящегося на барже орудия, презрительно сплюнул:
— Дерьмо, а не артиллеристы. Разве так кладут предупредительный?
— Хочешь сказать, что управился бы лучше? — невесело ухмыльнулся Рваное Ухо, рассматривая агрессивный пароход в бинокль.
— Даже на пределе дистанции, — уверенно заявил наемник. — Что там видно?
— Я так понимаю, четыре орудия, два на носу и два на корме. Стреляло только одно орудие.
— Хреново, командир. Значит, пушечки из новых, скорострельных. Но по звуку вроде обычные полевые.
— Скорее всего ты прав, лафеты на больших колесах, как на повозках.
— Ну и правильно, чего стараться и вооружать пароход как-то по-особому. Поставили полевые пушки, и вся недолга. Тут ведь военных кораблей
— Игнас, а ты чего отмалчиваешься? Вставил бы ему фитиля, — угрюмо предложил один из наемников.
Что и говорить, ощущать себя бессильным… Неприятное это ощущение. Вон они, красавцы, вышагивают на грузопассажирском пароходе средних размеров, с гребными колесами по бортам. Капитан ведет судно средним ходом, как бы нехотя закладывая петлю, идя на пересечку.
— Дурень, куда палить? Я до него не доброшу добрых четыре сотни шагов, если не больше. У него нарезное, скорострельное орудие, а у нас гладкоствольная горная пушка. Разницу улавливаешь?
— Сам же сказал, мазилы. Подойти к ним вплотную и-и-и…
— И-и-и… — с издевкой передразнил канонир. — Ума у тебя ни на гнедок. Он против одного моего выстрела три своих поставит, да помножь это на четыре. А потом еще прикинь, как наш пароход с баржей за ним гоняться станет. А-а, да что с тобой говорить! — Игнас только безнадежно махнул рукой.
Точку в этом бессмысленном споре поставил капитан Болань, бывший помощник Хора, хотя ни слова из сказанного и не слышал. Пароход начал забирать вправо, уходя в разворот, а заодно уводя и баржу с исходящими злостью наемниками. Вооруженное судно сделало поворот вправо, пересекая прежний курс преследуемого под прямым углом, словно подводя черту и подтверждая верность решения.
— Командир, а что это вообще было?
— Да кто это такие?
— Это что же, разбойники какие?
— Тихо, парни. Кто это и что тут происходит, я и сам не понимаю. Но если вспомнить те пароходы, что ночью прошли выше по Изере, сдается мне, дело дрянь.
— Объясни толком-то!
— Сказано же, я и сам ничего не знаю.
— А по мне, так то валийцы направились в Домбас, чтобы пожечь там все. Наши копи им поперек горла встали.
— Да как же так-то? — вдруг вздыбился один из наемников и резко обернулся на север, где за сотнями верст речного и степного простора находился Домбас.
Он в бешенстве скрежетал зубами и сжимал загорелые кулаки с такой силой, что побелели не только суставы, но и пальцы. В прошлом году он женился на одной из разведенок, мужа которой за неумеренное пьянство прогнали из города. У нее было два сынишки четырех и пяти лет, сейчас же она опять была в положении и носила под сердцем уже его ребенка. Рваное Ухо угрюмо обвел взглядом остальных. Примерно половина из его отряда имели семьи и дома в городе. Если поднимут бузу…
— Спокойно, парни. У Паюлы нас три отряда, шесть десятков бойцов, три орудия. Будем думать.
— Да чего думать! В Домбас надо!
— Как?! — повысил голос Рваное Ухо.
— Да сушей, напрямки.
— Даже если мы раздобудем лошадей и будем гнать как угорелые, мы окажемся там только через четыре дня. К тому времени там все закончится так или иначе.
— А что же тогда нам здесь отсиживаться?!
— Парни, давайте сначала вернемся к Паюле, а там и решим.
Находившиеся в этот момент на барже переселенцы испуганно наблюдали за происходящим. Орудийная пальба. Потом ругань наемников. Наконец безнадега в глазах тех, у кого в Домбасе остались семьи. Все это им говорило только об одном: они совершили огромную ошибку, когда решили отправиться в тот рай, о котором так много ходило слухов и писали газеты.