Фронтир. Перо и винтовка
Шрифт:
– Но почему он написал вам?
– Возможно, потому, что надеялся в моем лице найти единомышленника, который возжелает воссоздать свою фантазию в металле. Но я не готов вкладывать деньги в подобные предприятия.
– То есть вы сами не верите в то, что озвучили его высочеству? Но все это не лишено смысла, я это знаю точно.
– Разумеется, я верю в то, что сказал. Просто осуществление этой задумки настолько дорогое предприятие, что под силу только королевской казне, но никак не мне.
– Значит, граф Истлич.
– Это тот человек, который вам нужен,
Господи, кажется, пронесло. Ну не хотелось Алексею становиться носителем секретной информации. Есть, конечно, кое-какие задумки, и более того, они, несомненно, затронут интересы Рустинии, вернее, пойдут на пользу сфере образования, выступив дополнительным стимулом. Но тут точно не будет шпионских игр и опасностей, связанных с этим предприятием. Он сугубо мирный человек, и нет ничего на этом свете, что могло бы его заставить изменить свою позицию. Да, он хочет оставить свой след в истории Глобуса, но для этого есть куда более мирные и безопасные пути.
– Лейтенант Вашичек выбежал от тебя таким окрыленным. Что ты ему тут наговорил? – с нескрываемым любопытством произнес Коуба, входя в кабинет.
– Просто указал тропинку, которая может привести его к успеху. Кстати, можно было обойтись без сюрпризов? Тем более я сегодня и сам собирался к тебе.
– Знаю. Но он так на меня насел, да еще и упомянул его высочество… У меня не было выбора.
– Это точно.
– Так о чем ты хотел со мной поговорить, Шимон? – опускаясь в еще не остывшее после лейтенанта кресло, поинтересовался газетчик.
– Ты помнишь наш разговор о дешевых изданиях?
– Разумеется.
– Я не спрашивал тебя, а ты все время отмалчивался.
– Потому что тут и говорить не о чем, – откинувшись на спинку кресла, отмахнулся Коуба. – Это просто нереально без поддержки казны, даже при условии освобождения от налогов.
– Но ты обещал прощупать этот вопрос.
– Я и прощупал. Затея весьма недурна и ведомству образования пришлась по душе, но в казне на это денег нет. Правда, меня заверили, что того, кто возьмется за это, гарантированно освободят от налогов. Мне намекнули, что я получу послабление в налогах даже в отношении моей газеты.
– И?
– И все равно это не принесет прибыли, а даже наоборот.
– Но мы говорили о мягкой обложке, более дешевой бумаге и массовом тираже.
– Шимон, произвести продукт – это не самое сложное и далеко не самое главное. Куда важнее иметь рынок сбыта. Мне казалось, что тебе не нужно объяснять прописных истин.
– Неужели нигде это не практикуется?
– Отчего же, в Манолонии есть не менее двух десятков типографий, которые издают дешевые книги, и, как я и говорил, на грани рентабельности.
– Но они получают прибыль?
– Да. И в целом довольно неплохую. Но… Манолония отличается большим процентом грамотного населения в сравнении с другими государствами. Там уже давно введено обязательное начальное образование. Соответственно и потребителей куда больше. Но добились они этого не только за счет большого сбыта, но и благодаря использованию самого современного
– Значит, необходимо построить новую и оборудовать ее по последнему слову техники?
– В первую очередь нужен потребитель, а с этим-то как раз плохо. В Рустинии слишком большой процент безграмотных. Мало того, большинство населения с крайней неохотой отдает детвору в школы, считая образование ненужной блажью. Да и сами дети не отличаются страстным желанием занимать себя учебой.
– Но ведь как раз появление доступных книг сумеет подстегнуть у детей желание учиться.
– Ты готов взять на себя работу государства по повышению образования в стране?
– Но ведь есть меценаты.
– Есть. Только можно понести куда меньшие затраты и с большей отдачей.
– Здесь тоже будет большая отдача.
– Не сомневаюсь. Вот только ее можно не дождаться и до конца дней. Нет, желающих вложиться в это ты не найдешь.
– Я, не мы?
– Шимон, пойми меня правильно. Я конечно же могу внести тысячу крон попечительскому совету какого-нибудь приюта, но взваливать на себя подобное…
– Надо просто подумать, как можно получить требуемую сумму.
При этих словах Коуба в который раз обреченно развел руками и закатил глаза. Он не ожидал, что партнер окажется столь упрямым в этом вопросе. Вообще Шимон производил впечатление расчетливого и трезвомыслящего человека, и на фоне этого объяснить его упорство не получалось. Зачем ему это? Ладно бы он был урожденным рустинцем и его переполняли патриотические чувства. Нет, Коуба и тогда бы его не понял, но хотя бы смог объяснить это стремление. Однако правда была в том, что Рустиния не является родиной Шимона, да и вырос он не в этой стране.
Алексей и сам не смог бы объективно объяснить свое поведение. Ему хотелось, чтобы о нем помнили даже после смерти. К слову сказать, ему это уже почти удалось, разумеется, при условии, что он не остановится на достигнутом и продолжит в том же духе. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды. Он не собирался бросать литературное поприще, но уже хотел большего.
Как хотел и занять более высокое положение, раз уж так сложилось и тут существовало сословное общество. На сегодняшний день границы между сословиями стирались, и довольно быстро, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: произойдет это еще не скоро. Но сословная рознь не исчезнет бесследно и впоследствии. Да, не будет столь ярко выражена, однако она останется.
Так что его стремление имело двойную цель. Он уже был никем – там, на Земле. Здесь он получил шанс начать все заново, и судьба благоволила ему. Он вполне обеспеченный человек, но ведь и в своем мире Алексей не бедствовал, пусть не имел миллионов, но на его потребности ему хватало. Ну и какой след остался после него там? Опять быть серой мышкой, ничем не примечательной личностью, когда возможность разорвать этот порочный круг сама плывет в руки? Ну уж нет.
– Шимон, зачем тебе это?
– Хочется сделать что-то полезное.