Frozen
Шрифт:
Я открыла массивную резню дверь и с удивлением увидела папу-Зиля за столом.
– Падя? – выдавила я сипло от удивления. – А мне все сказали, что ты в Сибири…
– Агуня? – не менее удивленно сказал Зиль. – Рад тебя видеть!
Он встал и даже обнял меня, расцеловав в щеки.
– Девочка, моя! Как хорошо, что ты зашла! – я прям почувствовала, что его слова имеют еще какой-то подтекст, но от него веяло такой радостью от встречи со мной, что я не стала разбираться в ощущениях. – Что нам стоит сегодня быть в Якутске, а вечером дома? Ты вот тоже вроде в
– Да они были на концерте, – я не стала рассказывать какими веселыми они оба были.
– Агуня, скажи, тебе нужен этот дом? – спросил падя, когда мы сели друг напротив друга через огромный письменный стол, он в кресло, я в кресло посетителя.
– Нужен. В смысле?
– Вы с Искрой уже взрослые. Выросли в этом доме, и если хочешь, мы тебе его оставим. Искра сказала, что не претендует.
– Ничего не понимаю. Ты говоришь загадками. О чем ты?
– Ты уже знаешь, что у нас в семье будет пополнение.
– Да. Братики! Сегодня разговаривала с мамой. Вернее вчера, ну не важно…
– Уже даже пол определяется… – многозначительно пробормотал падя.
– Думаю, что еще не определяется. Просто я взяла маму за руку и увидела…
– Ага, то есть ты в маму пошла… – засмеялся падя. – Предсказываешь будущее.
– Получается, что да. Вот сегодня первый раз.
– Ну, так вот. Вы выросли, а мы вроде как не изменились. Соседи стареют, их дети ваши ровесники выросли тоже. А мы с мамой не изменяемся. А после родов и очередной линьки мама снова будет в форме двадцатилетней девушки. Поэтому нам нужно менять дислокацию. Думаю, Лена с детьми первое время все равно будет жить в Раммельсберге. Замок нужно кормить детскими эмоциями, чтобы он и дальше служил нашему роду. А вот от этого дома нам придется отказаться. Я готовлю легенду, что мы погибаем в катастрофе. Дом подарим тебе, чтобы не было заморочек с наследством. Мальчишки подрастут, купим новый дом в Берлине. А может в Россию переберемся. Там у Лены квартира, нужно и в ней пожить.
– Хорошо. Правда, для меня одной он очень большой. Все же мы жили впятером… А как же Зи?
– Если будет приезжать в Берлин, будет останавливаться у тебя! – весело сказал падя. – Мне кажется, что он не будет жить в Берлине.
Я обошла стол и села к нему на подлокотник, обняла за шею. Я соскучилась за ним.
– Па, я соскучилась…
– Я тоже, – он обнял меня за талию. – Всё же ты моя дочь. Хотя я об этом никому не скажу, – он весело подмигнул.– Давай, признавайся, зачем пришла? Что-то случилось?
– Почему обязательно случилось?
– Ну, тут не нужно быть провидцем. Пришла после концерта, ночью. В Сиднее же ночь. Крадешься, удивилась, увидев меня. Значит что-то нужно в кабинете и чтобы никто не видел. Так?
– Так. Мама посоветовала посмотреть родовой свиток. О предсказаниях на мой счет.
– Странно. Мама лучше нас знает, что в свитке нет предсказаний.
– Она имела ввиду, ситуацию, в которой я оказалась, –
– Если мама видит, что у вас все хорошо, так зачем избегать этой участи?
– Так он же меня убил!
– Мой совет. В следующий раз, когда ты попадешь в этот сон моим именем и моей властью вели раскрыть жизнь и имя девицы, которая была сожжена.
– Так просто?
– Не просто, но либо скажи сама, либо призови меня. Мне тоже интересно, почему дракон не умер, а замерз с возможностью дождаться перерождения любимой. Хотя… Представляю, каково это без любимой… Замерзаешь… Бр-р! – он поежился.
Па встал, подошел к шкафу за креслом, повернул ключик в замке и вынул из шкафа объемный родовой свиток.
– Знаешь как пользоваться?
Я кивнула. Па подошёл к столу.
– Думаешь о теме, с которой пришла, и бросаешь на стол. Как правило, открывается в том месте, которое нужно. Только бросай без усердия, а то можно порвать, – и он направился к выходу.
– Па, ты куда? Не хочешь узнать, что пишут предки?
– Я сделаю ужин. Ты будешь? Если я останусь, то свиток считает меня. Мои чувства. Так что потом расскажешь, что пишут предки.
Он вышел, а я постояла, собираясь с мыслями. Прокрутила в голове свои сны и ощущения от них. Вспомнила себя в огне и контур человека, к которому я тяну руки. И бросила свиток на стол.
Он упал ровными трубочками и ничего не произошло. Я тяжело вздохнула. Ничего мне они не сказали, предки… Но все же раздвинула рулончики в стороны. Ровно посредине начинался текст, написанный неизвестно когда каким-то моим предком:
«Мое неуёмное любопытство завело меня в этот забытый Богом угол. Унылы и серы окрестности. Унылы и серы стены разрушенного и заброшенного замка. С этого замка следует написать холсты и разослать во все дома драконов. Дабы служил сей пейзаж назиданием о том, что с другими расами не следует иметь дела.
Брюс, где ты ныне? Кто вспомнит твой величественный полет? В своих изобретаниях ты зашёл далеко, но не было такого, чтобы искать истинную пару среди других рас. Ты отказался от прекрасных драконьих дев. Ты решил, что твоя истинная пара рождена в человеческом обличии.
Но ты забыл, что людей может сдержать только страх перед драконом. Эти хитрые твари не понимают доброго отношения. С ними нельзя иметь дел на равных.
Назиданием этому стали твои убитые надежды, твой разрушенный замок, твоя погубленная жизнь».
Затем еще три абзаца предок оплакивал своего друга и ужасался ветру в развалинах. Луч света на сюжет предок пустил только в последнем абзаце.
«Всё, что было отобрано у драконов к ним и вернется. Все кто позарился на драконово будут наказаны. Стюарты, обманом, подлостью и коварством завладевшие замком Брюса, извели себя под корень в течение пяти лет. Ибо сокровищницы замка Брюса не дались им».
И всё!
Брюс, Стюарты… Кто эти люди? Это фамилия или слуги? Какой хоть год? – мысленно спросила я.