Фрунзе. Том 2. Великий перелом
Шрифт:
Сделали.
Испытали. Облетали.
Убедившись в том, что идут верной дорогой, провели следующую порцию улучшений, создав тип 6. В нем проточный радиатор уехал на «пузо». Капот, все так же выполняемый по схеме монокок, обрел более обтекаемую форму. Из-за чего в профиль силуэт истребителя стал сильно схож с чем-то в духе Hawker Hurricane.
Винт стал четырехлопастным, оставаясь
Хвостовое оперение было полностью переработано. Как и крыло. Чтобы повысить его прочность, которой явно не хватало, пришлось дать ему более толстый профиль. И обшить фанерой. Ну и заодно серьезно переработать механизацию, поставив простенькую, но гидравлику, чтобы облегчить управление элеронами, закрылками и рулями.
И наконец, И-1, тип 7, принятый на вооружение под индексом ИП-1. У него в фанерную обшивку «оделся» весь самолет. Кабина пилота получила застекленный фонарь. Плексигласа, то есть оргстекла, еще и в помине не было, поэтому обошлись обычным стеклом. Как в те годы и поступали, если по какой-то причине решались закрыть кабину полностью, а не летать в «кабриолете». Причем гаргрот не убрали. Просто сделали фонарь с большой задней стенкой, сильно заходящей на него, чтобы облегчить обзор в задней полусфере.
Это был спорный шаг.
В военно-техническом комитете ВВС спорили до хрипа. Но Фрунзе удалось продавить это решение. И впоследствии в ходе опытов полностью доказать его правильность. Обзор получался похуже. Но скорость выигрывали прилично. Да и комфортность летчика во время полета оказывалась на высоте. Когда тебе в лицо на скорости 300–400 км/ч бьет упругий поток ветра – удовольствие ниже среднего. Особенно если накрапывает мелкий дождик или температура не самая высокая. Да и сопли, примерзшие к ушам, пилотов совсем не украшали.
Третьим важным нововведением стал двигатель. На тип 7 поставили 500-сильный BMW VI, который уже начали собирать из германских запчастей в Союзе. Это тот самый мотор, который в оригинальной истории получил название М-17. Вместо старого 400-сильного М-5.
Потом радиостанция.
Ее тоже пришлось едва ли не кувалдой вколачивать в самолет, преодолевая совершенно
Дальше – шасси.
Их тоже получилось сделать убирающимися, что резко снизило лобовое сопротивление и ускорило аппарат.
Ну и наконец, вооружение.
Два синхронных 7,92-мм пулемета MG-17 стояли в фюзеляже. Еще два синхронных пулемета того же калибра – в консолях крыла. Что формировало вполне приличную батарею.
Причем по требованию наркома закладывали возможность модернизации вооружения. Для установки в фюзеляж 20-мм автоматических пушек, а в консоли – 13-мм пулеметов. Тех самых, которые сейчас спешно «допиливала» компания Mauser по заказу Союза. Что позволяло уже осенью 1927 года получить не только самый быстрый серийный истребитель, но и с самым мощным вооружением, способным «сдуть» любого потенциального противника. Да даже и сейчас – с четырьмя 7,92-мм пулеметами – он был очень грозным и неприятным противником.
Оставалось их теперь начать серийно производить. И поставить подготовку летчиков должным образом. Все-таки линейные пилоты не шли ни в какое сравнение с теми, что участвовали в этой демонстрации…
Поликарпов светился как начищенный рубль.
Каждый член Политбюро и ЦК подходил и поздравлял его. Один за другим.
Фрунзе же стоял чуть в стороне и добродушно улыбался.
Он сделал для создания этого истребителя как бы не больше всех, но он не собирался воровать славу у конструктора. Хотя мог. И ему это неоднократно предлагали. Но он отказывался. Раз за разом. И в этом не было никакой лишней скромности. Там, где надо, он не стеснялся. Нет. Все было проще. Михаил Васильевич стремился к тому, чтобы те люди, что сотрудничали с ним, получали разные плюшки и бонусы. Чтобы им было выгодно сотрудничать с ним. И их карьера была так или иначе связана с его помощью, поддержкой и продвижением.
Конец ознакомительного фрагмента.