Фу такими быть! Или Мистер и Миссис Фу
Шрифт:
— Кто это был? — спросила я, вспоминая жуткую картинку.
— А? Это? Это моя пятиюродная прапрапрапрабабушка! — заметил муж. — Видела третьего справа?
Эм… Да я как-то внимания не обратила, если честно. Тем более, что все они были под капюшонами. И, как бы, лиц видно не было.
— Сейчас она всех разгонит, а один убежать не успеет! Это мой будущий пятиюродный прапрапрапрадедушка! — ответил муж.
— Так, тетушка… Тетушка! Вот! — потер руки муж, что-то меняя в круге.
На этот раз я увидела башню. И женщину,
— Так, я могу вас побеспокоить? Не переживайте, вы потом обязательно продолжите! Я буквально спросить! — вежливо заметил муж. — Мне сказали, что вы общались с… Ну вы поняли! Не могли бы вы подсказать, как его вызвать! Или хотя бы у кого спросить!
Призрак женщины сделал шаг назад, словно раздумывая. Слезы тут же высохли.
— Так! Ну да, он приходил ко мне! Но ничего не сказал, как его вызвать! — послышался ее спокойный и задумчивый голос. — Попробуйте узнать у дяди Штефана! Он с ним часто общался! Все, проваливайте! И не мешайте! Не видите, человек делом занят!
Она снова встала на подоконник и заревела. Видение погасло.
— Она… умерла? — спросила я тихим голосом.
— После этого она прожила еще почти сто лет, — заметил муж. — Она решила освободиться от мужа-тирана! Прыгнула вниз! А он как раз шел по аллее, поливая любимые гибискусы! Он умер, она выжила, встретила целителя и… Впрочем, сама почитаешь! Так, а вот и дядя!
Комната менялась десятки раз, но никто ничего толком сказать не мог. Пьяные трезвели, покойники вставали, картежники откладывали магические пистолеты. Но никто толком не мог сказать, где и как отыскать великого чародея.
— Так, одну минутку! — протискивался муж среди рыдающих родственников. Они стояли возле постели старушенции в чепце. — Я просто спросить!
— Подойди сюда, — протянула призрачная бабка руку. — Я скажу тебе…
Муж склонился, а потом его лицо озарилось улыбкой.
— Спасибо! Ба! — обрадовался муж. А бабка напряглась и…
— Не может быть! — все плакальщики тут же прижали платочки к лицу. — Она испустила дух! Ой, я не могу!
«Покойница» вдруг открыла глаза.
— Что? Бабушке пукнуть перед смертью нельзя! — возмутилась она, разрывая завещание на части.
Видение тут же исчезло. А муж принялся перечерчивать круг.
— Так, сейчас! — шептал муж, пока я осматривалась по сторонам. Я видела, что его руки дрожат. Еще бы! Встретится со своим кумиром! — Так-так! Ага! И это вот сюда! Есть!
Круг вспыхнул, а меня взяли за руку. Я сжала руку мужа, видя глаза человека, чья мечта вот-вот сбудется.
— Я с тобой, — прошептала я, радуясь за мужа.
— Я всю жизнь мечтал стать таким, как он, — прошептал муж. — Всю жизнь хотел быть на него похожим.
Сияние превратилось в тьму. Затаив дыхание мы смотрели на то, как тьма сгущается в силуэт.
— Драсте! —
— Так, на кого ты там собирался быть похожим? — спросила я, приглядываясь к сгорбленной фигуре Терентиуса. На нем была грязная и драная женская ночная рубашка с кружевом, в руках плетка, а на ногах ржавые кандалы.
— Что? Не ожидали? — послышался скрипучий смех.
— Это как? — прошептали мы, глядя на то, как дед приглаживает островки волос.
— Очень просто! — заметил старый извращенец, мусоля бородку. — Хорошо быть темным властелином с плеткой, когда тебе двадцать с хвостиком! Можно совать свой «хвостик» куда угодно! Вокруг тебя столько красавиц! Неплохо быть темным лордом, когда тебе сорок пять. Изысканным и утоненным, убеленным сединами садистом с кнутом, за каретой которого бегут юные девы. Но когда тебе стукнет сто семьдесят восемь тебе самому приходит бегать за юбками! А они, неблагодарные, еще и визжат: «Не трогай нас, старый извращенец!».
Нда, все роковые и жестокие красавцы однажды станут горбатой и плешивой немощью в женской ночной рубашке с кнутом в старческой руке. Бррр!
— Итак, что вы хотели? Поблагодарить меня за то, что спасал вас? — спросил Терентиус.
— Спасал? — удивились мы. Мы еще от того удивления не отошли, как тут новое подвезли. Мужу вообще плохо было.
— А кто шкаф заклинанием накрыл? Кто по дому бегал ее отвлекал? Кто вас здесь прикрыл невидимыми чарами? Некромантия в мантии? — обиделся старик. — А то сидят такие… Тьфу на вас! Хоть бы помучили друг друга! Порадовали старика! Молодость бы вспомнил!
— Нам нужно снять проклятие! — вздохнул муж, пытаясь сжечь книгу «Про деяния великого». Но она не горела.
— Я тот, кто запечатал это проклятие! Однажды давным-давно, — произнес Терентиус, почесавшись кнутом. — Я очень нравился одной чародейке! Но женился на другой. Та преследовала меня! Даже из ванной выныривала! Везде караулила!
— А потом, я так понимаю, она покончила с собой, наслав смертельное проклятие на весь род? — спросил муж.
— Тебя не учили? Нельзя перебивать старших и страшных! — заметил Терентиус, одернув женскую ночную рубашку на тощем теле.
— Так вот, на чем я остановился? А! Она сидела под окнами, под дверью, умоляла меня о любви! Да-а-а! — заметил Терентиус мечтательным голосом. — А потом покончила с собой!
— Ну, наконец-то! — выдохнул муж, который терпением не отличался. — Какое это отношение имеет к проклятию? Она наслала его в отместку?
— Слушай! — продолжил Терентиус.
Мы полчаса слушали, как некая магичка лазила в окно, падала в ванную, проползала в дверную щель.
— И потом, она исчезла! Она умерла! — зловещим голосом закончил Терентиус. — Я узнал об этом и расстроился! Я как раз подумывал собрать себе гарем! Вот и вся история!