Фуэте на пороховой бочке

Луганцева Татьяна Игоревна

– Никогда здесь не был, – оглянулся Борис Всеволодович, – даже не знал, что тут есть ресторан.

– Да, его так просто не найдешь… Но тот, кто знает, всегда возвращается сюда еще раз, потому что здесь предлагают вкусную и недорогую еду, – ответила Настя, кивая девушке-официантке: – Два бизнес-ланча, пожалуйста.

– Присаживайтесь, я сейчас принесу.

Настя со следователем выбрали столик на двоих в дальнем углу под искусственной лозой винограда и цементными балками с вделанными в них разноцветными макаронами.

– Хорошо

выглядишь, Лазарева, – отметил Борис Всеволодович, скользнув по балерине взглядом.

– Спасибо. Вы меня все время видели в разобранном состоянии, а сейчас я прекрасно себя чувствую.

– Зачем я тебе понадобился? – решил сразу перейти к делу следователь.

– Может, просто соскучилась… – попыталась пококетничать Настя.

– Не юродствуй. Когда человек приходит, вернее, вспоминает о следователе, значит, ему что-то понадобилось, – строго посмотрел на нее мужчина.

– Как же вы работаете при таком отношении к людям? Вы так всех будете подозревать в предвзятости к вам и никому и не поверите. Особенно женщине.

– Кому надо, я уже поверил много лет назад, когда еще только учился на следователя, и больше экспериментировать не буду, – твердо ответил Борис Всеволодович, и Настя еле сдержалась, чтобы не вскочить и не закричать: «Браво!», как делали у них в театре, реагируя на сильную сторону искусства.

– Вот вам хлеб белый, черный и первое. Сегодня у нас средиземноморский овощной суп, – принесла им блюда официантка.

– Спасибо. Знаете, а я вас сейчас еще больше зауважала, – посмотрела на следователя Анастасия. – Очень люблю серьезных мужчин.

– Хватит, Лазарева, ходить вокруг да около, словно лиса возле курятника. Говори, что надо, – серьезно и основательно приступил к еде Борис Всеволодович.

Тогда Настя рассказала всю историю, которую поведала ей Зоя Федоровна. Воцарилось молчание. Настя ждала, когда визави откликнется на ее повествование, а следователь явно что-то обдумывал. Официантка уже успела принести второе блюдо – каждому по куску горячей, ароматной пиццы с грибами и по стакану апельсинового сока.

– Ну? – не выдержала Настя.

– Не нукай, я не лошадь. – Следователь с аппетитом вонзил зубы в кусок пиццы.

– Вы сюда что, есть пришли? – гневно воскликнула Настя, у которой мгновенно пропал аппетит.

– Я? Да! Обычно в ресторан на бизнес-ланч я хожу кушать, а ты мне жужжишь назойливо в ухо и портишь аппетит, – кивнул мужчина.

Настя обиженно похлопала ресницами, а Борис Всеволодович, смилостивившись над ней, отодвинул пиццу в сторону и, придвинув к себе пепельницу, закурил.

– О каком именно из преступлений из твоего рассказа ты хотела услышать от меня комментарии? – спросил он.

– А там их несколько? – удивилась Анастасия.

– Я так понимаю, что оперативное прошлое твоего Петра лучше не тревожить вовсе…

Сам он ошибся или по предварительной просьбе своего учителя – так и этак нехорошо для него. Эвтаназию в нашей стране даже из самых лучших побуждений не узаконили. И не сделают этого в ближайшем будущем, по моему разумению. И так ухода в больнице никакого, а уж если разрешить нашим медикам убивать пациентов из сочувствия… – небрежно смахнул пепел следователь.

– Но…

– Никаких «но». Тема закрыта, он понес наказание, и не вороши старое. Ты ему хочешь помочь, я понимаю, но можно только навредить.

– Куда уж хуже? – не согласилась со следователем Анастасия, но он вопрос явно игнорировал.

– А то, что бабушку два раз чуть не угробили… причем оба раза было не явное покушение, а как бы несчастный случай…

– Вот! Вы тоже заметили, что это странно? А участковый ей сказал, мол, ерунда. Мол, «закон парных случаев», а остальное сама надумала, – возбужденно проговорила Настя.

– И такой вариант со счетов скидывать тоже не стоит… – задумался Борис Всеволодович. – Я одного не понимаю: тебе-то, Лазарева, зачем во все это влезать надо? Какой резон? Что тебе до какой-то Зои Федоровны? Она тебе кто? Тебе своих нерешенных проблем не хватает?

– И так говорите вы – человек, призванный предотвращать преступления?! – возмутилась Анастасия. – Достаточно того, что я узнала о беде, грозящей неважно какому человеку. Как можно оставаться спокойным? Или вы там у себя в милиции очерствели совсем?

– Я призван преступления расследовать, а профилактикой у нас занимается ФСБ. Но вряд ли там заинтересуются наездом на Зою Федоровну неизвестно какого автомобиля, если только она не агент британской разведки. Здесь нечего расследовать, одни предположения. Тем более, что, с ее же слов, ни с какими подозрительными личностями она в контакт не входила.

– Дорогой мой Борис Всеволодович, но если только предположить, что произошло преступление, если только предположить, то причина тому…

– Ну конечно, ее роскошная квартира и все барахло, что в ней есть, – кивнул следователь. – Но никто из органов к ней охрану не приставит, будь уверена. Людей на это нет.

– Сейчас я у нее живу! – парировала Настя.

Борис Всеволодович как-то странно посмотрел на собеседницу.

– Ведь много одиноких стариков убивают из-за жилья, да? – продолжила Настя. – А тут все же она не одна будет.

– Есть такая статистика, – не мог не согласиться Борис Всеволодович. – А ты-то сама не боишься?

– За себя нет. Я уже ничего не боюсь. И вы ничего не сделаете?

– Опять ты за свое! Что мы можем сделать? Еще раз говорю: охрану к каждой бабушке не приставишь. А вот у твоей Зои Федоровны, как я понял, есть средства. Пусть продаст часть своих богатств да наймет охранную частную фирму.